Он дошагал бы до Берлина

Мой дед с беспалой жил рукой
И ногу будто изогнуло.
Нет, не родился он такой.
Его осколок рвал. И пуля.

Сначала палец. На снежке
Лежал, держа винтовку хватко,
Вдруг кровь увидел на руке,
И стала мокрою перчатка,

Точнее, варежка бойца.
Задержки боя не приемля,
Кровавым вытер пот с лица
И тут же вытряхнул на землю

Он указательный свой перст
(Был рад, что левый, а не правый),
Не побежал под красный крест -
Мой дед по жизни был упрямый.

И вот уже вдали Берлин
Маячил  воинской надеждой.
Он шёл – победы властелин,
И так дошёл до Будапешта.

Европу помнил он… но чем?
Меня заставил удивиться
Его рассказ, как в чёрный крем
Мордахи мазали девицы,

И поражались, что солдат
Их не спешил тащить с собою…
Девицы? Вздор! Огонь и чад,
Не до девиц.. К сраженью! К бою!

И был войне почти конец,
Что фриц силён - так то лишь враки!
Фриц бешен, тем и был и боец,
И вот – последние атаки,

И командир зовёт вперёд,
И рвётся смело из окопа,
Но в грудь ударило… И что?!
Не понял... падать неохота!

И он бежал, свинцу назло,
Пройдёт! Лишь поболит немного,
Но грудь горела... припекло
Такой же странной болью ногу…

Он помнил мрачный медсанбат.
И весть – Ура! Ура! Победа!
Но позже, много лет подряд,
Не оставляла думка деда,

Что если бы не тот снаряд,
Не та осколочная мина,
Он возвратился б в свой отряд
И дошагал бы… до Берлина.