Огонь!

Павшим и выжившим воинам
посвящаю


Старик сидит. И, глядя в точку,
твердит одно: "Огонь, огонь..".
И, кажется, что бредит, - впрочем, -
неправильно, - его ладонь

утюжит, бьёт своё колено,
стараясь выполнить исправно
задачу огневую слева,
ну а потом, конечно, - справа.

             _

Тех, видно, было много (фрицев),
но не смутить артиллериста, -
и, воплощая смерти принцип, -
огонь! огонь! - своей баллистой.

Пушчонка противотанкиста
работала на редкость смело,
а нервы воина-артиста
были стальными. Как и тело.

Как зверь, учуявший добычу,
затаивался на секунду..
Потом - бросок и - носом тычет
очередная тварь-паскуда.

И, проводив ухмылкой зверя
уснувшую навеки жертву,
он снова - бил и бил, и - верил, -
в единственное - своё бессмертье.

Потом, закончились снаряды.
Артиллерист, задорно щурясь,
как заорёт: "ВЫ бойтесь, гады!
Я - не боюсь! И я - не скурвлюсь!"

То, всем известное словечко,
в окопах слышали не часто.
Но не желал никто с ним встречи
и не болтал о том напрасно.

Он - выпрямился. Вновь согнулся.
И отвернув лицо от дыма,
последний раз ТАК.. улыбнулся,
что солнце тучею закрыло.

Удар. Конец. Ему казалось,
его несут куда-то волны..
..а он - доволен, что осталась
граната. И рожок неполный.

Но это - всё казалось. Танки
уже прошли на том участке.
Стального тела - все останки
нашли. И это вам не сказка..

Свои нашли. Латали долго.
Домой попал в конце войны.
За то и благодарен богу.
И тем, своим. И пушке.. Сны

тяжёлые всё снятся, снятся, -
стреляет без конца солдат
на том участке, где прорваться
не должен был проклятый враг.

Никто не знает, что один был
тогда, в бою, он, русский Бог -
артиллерист. Смерть победил он.
Да вот здоровье не сберёг.

Сидит. Упрямо смотрит в точку.
Почти обрубок. И ладонь
в колено бьёт и днём и ночью, -
себе командует: "Огонь!!".