Зашили, и завыло терцией в живую вырванное сердце

Зашили грудь, завыло терцией в живую вырванное сердце!..


Дымился извлечённый мозг...

Конечно, русский… Не был трусом,
Когда шахтёрскую снял робу…
И… Да!.. Поехал добровольно…
Невесту к матери под Рузу
Послал… Пусть ждёт!.. И не вопрос!..
…Был без сознания… Наг и бос,
Дымился извлечённый мозг,
И два вживлённых электрода
Трепали тело сильным током...
Чу!.. Руки странного народа:
Двух немцев, шведа и француза,
В бювет… пакуют… тайным грузом…
Славянск… Над раненым молчание…
Живого… расчленить… на части,
Час сердце продолжало биться,
Ладони плавали в бювете,
Отсвечивая в ярком свете,
Стопа дымилась в заморозке,
Чуть пяточка кровила розовым…
И самолёт… нырял… под грозы…
…Не уж то чья-то мама в Ницце,
Купив его за миллион,
Не понимает, что влюблён
Был тот, разрезанный пацан?..
И контур милого лица
Вживили в новом сердце сыну!..
Из пазлов тело… Мама стонет
Чужие гладит сыну стопы,
Зашили грудь,
Завыло терцией
В живую вырванное сердце!..
Целует, чувствуя разлуку,
Сыновьи, но чужие… руки…
...Однажды распрямит тот спину.
И на босых пришитых стопах
Уйдет в страну шахтёрских тропок,
И мозг вживлённый поведёт
Пить мёд из обнажённых сот,
Щелкать степных гаёв орешки,
Где будет женщина без спешки
Стелить пуховые постели,
И называть француза:
– Сеня…
А он, целуя, снимет блузку,
В утробной позе, по-французски,
Всю обнажая, на весу
Введёт в неё свою красу -
Свой галльский, гордость рода, фаллос -
Последнее, что в нём осталось
От автогонщика- мальчишки...
Она застонет:
– Милый, слышишь,
Любовь ты превращаешь в сказку!
Ты перед армией ни разу
Такого не дарил блаженства..
Раз ты вернулся, значит... женишься?..
Под плеск реки, на берегу
Кивнёт он ей:
– Ага! Угу!..
И, на колени встав, с поклоном,
Как рыцарь, поцелует лоно...
Тела сплетая,
До зари
Их опрокинет в сентябри
Ночной туман…
Чужие судьбы
В мечтах сольются безрассудно…
С утра уйдёт он на покос...
Устанет, ляжет... наг… и бос…
Она придёт. прошепчет:
– Се-е-ня-.я!
И от людей их скроет сено...
…А где-то там.
В далёкой Ницце
Чужая мать…
Как… сын… присниться,
Чужим... он мечется… лицом,
А был похож с её отцом...
То влево смотрит... То направо...
Не по-французски шепчет:
- Ма-а-мо!..
...Тосует карты… С укоризной,
Мадам, как в небыль… отсылая… письма
Туда, в страну, где в день весенний
Она купила... преступление...
И долго... плачет... на кровати...
Хотела лучше... Мать ведь!..




Мы ждём уже который год

Бежишь проститься на пороге…
Ещё вчера ты недотрога…
Но нынче поезд на Кавказ...
Боишься, что разлучит нас?..
Что слишком долго ты решалась
Со мной позволить эту шалость?
Тебя готовили к семье…
И ты отказывала всем
Мальчишкам нашего двора…
Да, твой отец, конечно, прав,
Держал в ежовых рукавицах…
Не смела ты в меня влюбиться
Ещё вчера…
Пришла пора?..
Когда б не маршевая рота
И увольнение в субботу
Последнее… А завтра поезд…
Тебе сказал я:
- Ладно!.. Поздно!..
Жди принца!.. Старше и богаче!..
Смотрю, ты плачешь…
Обнял и повалил на шали,
Что на диване в ряд лежали…
И ты позволила мне… шалость…
Потом на пару съели шаньгу…
Попили кофе… И опять
Шалить… уже пошли в кровать…
Хрустящую стелила простынь…
Тебя впервые видел босой…
Сказала, что обрежешь косу,
Когда вернусь к тебе назад…

… Ты пишешь: в доме всё смешалось…
Маманя и раскрыла шалость,
Когда заметным стал живот…
Отец спросил:
- Кто… в нём… живёт?..
Сказал:
- Вернёшься, вздует крепко!..
Но стал теперь совсем не вредный…
Маманя говорит:
- Был шалый!..
Случилась ты… от нашей… шалости!..
Хожу на пруд… Гогочут гуси…
Но без тебя мне… что-то… грустно…
Уже сентябрь… Пошли дожди…
Под них… с тобой бы… пошалить…

… Война…
- Куда исчез твой взвод?..
Мы ждём уже который год…
Без рук?.. Без ног?.. Ты слеп, мой Чижик?..
Жду у окна… И ждёт сынишка…




Тепло асфальта…

Калейдоскоп души… Набраться впечатлений...
Жар событийный… Жизнь… Писатель... Выбор темы:
- Художник на войне. Вой… Зуммер… Бой в квадрате…
- Глумящийся портрет… И в ожиданье драки
Взгляд ищет… Апогей в безумии. Бег в кратер…
- Спасение кота!.. Привет!.. Он друг собаки…
- Мир карандашных «ню», «Забытая» поп арта…
- По ветру тюль… IQ… Их двое… На ночь… партия…
Всё на сегодня!.. Лбом на юг... Прилечь... в тепло асфальта…




Спешили оба догнать пожарище

Луна садилась в воду заревом…
В ней отражалось судьбы незнание
Кому нежданного, кому прошедшего…
Сердца обуглились и ныли жжением...
Две пары ног, сапог разрезанный…
А были с вечера борзые-резвые...
Спешили оба догнать пожарище…
...Лежали тусклые, в дымах пропахшие…
И только стопы их… белесоцелые,
Не понимали, что с ними деется,
Их кожа вроде как нежнодевичья
Не огрубелая вельвет-портянками,
Чуть-чуть кровила в мозолях ранками...
...Сошлись стаканами, колотим гранями,
Клянёмся памятью Божене с Ванею,
Сокральным жертвам Царю Пожарища –
Не обойти его и не разжалобить…
А ночью сон:
Огонь по хворосту,
По зимнику, по поросли,
Дошёл до ельника, по ёлке свечкою
Поджог сосновый бор, по верху мечется!..
И рышет, ищет нас то в сполох молнией,
То ведьмой юною, в закате голою…
…Стоим у озера… Огня Владычице
Молельный сруб сожгли – пускай насытится!..
Да раньше надо бы послушать схимника,
Молодожёны бы… в огне… не сгинули…
Морозит с вечера, разулись, босые
Очаг окучили, сидим, обросшие,
Мы обжигаемся об искры пальцами…
Чуть жарче – гузками... сучим и пятимся…



Ручей

На входе в город
В одном ручье мы мыли ноги…
Я за стопу её потрогал,
Спросил:
- А можно, поцелую?..
И понял по её лицу,
Что делать этого не надо…
Меж нами странною преградой
Молчанья выросла стена…
И дождь, повенчанный на градинах,
Как будто даже нас обрадовал,
Неловкость вроде растопив…
Я, покраснев, сказал:
- Прости!..
Шагнул,
Осока режет стопу…
- А ну, постой ты!
Дай сумочку, там йод!..
Придёшь домой, положишь лёд! -
Звучал в словах императив…
…Так наши встретились пути:
Ручей, осока, йод…
Её стопу который год
Целую нежно, замирая…
Она мне шепчет:
- Обормот!..
Могло всё быть наоборот!..
Но ты повёл нас вдоль ручья…
Пусть ты не чей… Но я-то… чья-то!..
Ведь дома… ждал меня… жених…
Ты как-то странно… закружил…
Встречал...
Опять разуешь!.. Боже,
Обмоешь пальчики стопы… Приложишь
Босые губы...
Насмешишь народ!..
И был... И есть ты... обормот!..
…Что ж, свыклась!.. Как не говори,
Без рук твоих… стопа… горит…



Не смог заснуть и дядя доктор…

Больной мальчишка…  Дядя Доктор…
А за окном заснувший город…
И мама, ждущая отца…
И стук калитки, скрип крыльца,
Но голоса совсем не те…
И странная у дома тень,
А с ней в обнимку столб фонарный,…
Из форточки пахнуло гарью… 
На маму глянула луна…
Снежинки на стекло окна
Ложились странною причудой…
Тревожное витало чувство…
Она достала телефон…
Ответил доктор…
- Как там он?..
- Пока не спит…
- Я к вам приеду?..
- Нет!.. Лучше завтра… до обеда…
- Я слышу, плачет!..
- Нет!.. Не он…
Оделась… Вышла на балкон…
Не смог заснуть и дядя доктор…
Он вспомнил, как с немым укором
Мальчишка гладил телефон…
В палату с улицы плафон
Светил  холодно белым бликом…
Мальчишка сел, светлея ликом,
И протянул навстречу руки…
Ладонь ловила сердца стуки,
Согрела маленькие ножки,
Погладила бочок немножко…
…Прижались… и заснули оба…
 Луна с балконного порога
Скатилась вниз… Ушла тревога…
Мать в диск легла… Что ж, слава Богу! - 
Во сне увидела мальчишку,
Он вырос, стал стройней и выше…
И чтобы уберечь от сглаза,
На Землю ангел сеял Благость…   




Бомба

В дымах и волнах испарений
Виденья душ разрушенных тротилом,
Стон не проснувшейся в идиллии
И осязание дымки тела бренного
Сгоревшей дочери, воссозданного ветром…
И абрис юноши в каменьях,
Скреплённых месивом телесным
На крови, смешанной с восторгом
Вчера подаренных камелий
И спетых песней в милом вздоре
Любовной встречи с Нефертити
В ночь первой женщины открытия…
И Бог, вложивший лошадь в череп
Причуды, сложенной из тел…
Он отвернулся и вспотел…
Мелькнула тень вселенской ссоры,
Завыла бомба монотонно,
И мир, взрывной волною сотканный
Распался на дымы… и стоны…
Схватив за ногу в дымке синей,
Адам шептал :
- Спаси…Спаситель!..