Стокгольмский синдром

Пели соловьи над парком звонко,
Показалась бледная луна.
Возвращалась с митинга девчонка,
Долг гражданский выполнив сполна.

К дому путь ее лежал неблизкий,
Но девчонке было все равно.
Митинг, кстати, был анти-расистский,
И про-толерантный, заодно.

Против ненавистных ксенофобов,
Заодно с другими десятью
Целый день плакат держала, чтобы
Выразить позицию свою.

Шла девчушка с акции протеста,
С сильным чувством, что она — герой.
А еще — она была невестой,
Свадьба уж была не за горой.

Ей любви большой хотелось, чистой,
Дом, семью, детей, щенков, котят,
Но хотелось также, чтоб фашисты
Не смогли того, чего хотят.

И, чего никак не ожидала,
Только завернув за поворот,
Что рука чужая ей зажала
Грубо и бесцеремонно рот.

Жадной сворой разом навалились...
Из испуганных широких глаз
Слез потоки горькие полились:
Вот он ты какой, мой первый раз!

За руки и за ноги схватили,
Языка чужого резкий крик...
То ли хинди, то ли — суахили,
В общем, экзотический язык.

Мигом в голове мелькнуло что-то...
Разом все понятно стало ей!
И тотчас же резкий запах пота
Показался родины родней.

Слабости минутной устыдилась,
И из глаз теперь уже ручьи
Сострадания горького полились:
Милые вы, беженцы мои!

Вижу, как же вам невыносимо
От родной страны своей вдали!
До чего же, звери, довели мы,
Бедных вас, несчастных, довели...

Злой тоской по родине объяты,
Неизбывной, лютою тоской,
Убежали беженцы куда-то
По старинной гулкой мостовой.

Сарафан разорванный надела,
Подняла оброненный плакат:
«Это — вклад в большое наше дело,
— В шведское гостеприимство вклад.»