Нерайские сады третий сборник стихотворений 2017 г

Стихи о Даянире

Даянира молодая сучка
как тонки твои худые ручки
как стройны твои живые ножки
вкрадчива походка как у кошки
бедрами колышешь ты как утка
бьются твои маленькие грудки
губы твои в трепетной истоме
исторгают вопли всхлипы стоны
и между одной твоею ножкой
и другой твоей прелестной ножкой
нежное и трепетное царство
где царит твое первосвященство
окаянство панство и тиранство
папство чудотворство и потворство
гангстерство твое и флибустьерство
Даянира бабочка и кукла
что за счастье быть твоим Гераклом
быть твоим рабом и господином
ты моя путана и путина
ты моя корона и порфира
дивная царица Даянира
9.01.13
Даянира мы с тобой не ровня
ласточка ты целый день хлопочешь
залетаешь ты ко мне под кровлю
улетаешь ты когда захочешь
ты бокал а я хмельное зелье
я печать — ты краска и бумага
я печаль а ты мое веселье
я боец а ты моя отвага
мы с тобой не голубь и голубка
мы с тобой не селезень и утка
Даянира мы с тобой не пара
ты лишь искра моего пожара
21.01.13
Ты приходишь ко мне на ходу сбрасывая ботинки
роняешь в прихожей желтую куртку и розовый берет
срываешь с себя через голову платье — досадную помеху
лифчик ты не снимаешь потому что у тебя его нет
остаются трусики — они ложатся
сиреневым пятном на малиновом ковре
что еще ах да ты отвинчиваешь и отбрасываешь ноги
чтобы они не стояли на нашем пути
грудки твои разлетаются как два голубка
ноздри глотают ставший вдруг дефицитным воздух
и ты закрываешь глаза чтобы видеть Истину мудрецов
22.01.13
я хотел бы выскочить из реберной клетки
и улететь за границы миров
но я знаю: всюду растянуты сетки
для уловления таких беглецов
что же делать если все науки
и другая подобная галиматья
вызывает во мне лишь судорогу скуки
подобно курсам кройки и шитья
24.01.13
у женщины розовые крылья
это ее продолговатые бедра
она несет себя как рог изобилия
непринужденно и гордо
ее ботинки на высоком каблуке
коричневая замша с выпушками меха
а потом она скрывается вдалеке
ее смех переливается сладостным эхом
26.01.13
если не держаться за перила
где же взять опору чтобы не упасть
рассуждала старая горилла
разевая выбритую пасть
а вокруг нее кружились карусели
разлетались мыльные пузыри
детки полоумные галдели —
праздник жизни продолжался до поры
28.01.13







Женихи Пенелопы
Каждый из нас в этом доме хозяин,
Дом этот наш, и по праву
Мы в нём и пируем, и пляшем…
Гораций
Мы — благородные гости женихи Пенелопы,
Мы из знатных семей, не бродяжки и не попрошайки.
Спать до полудня и холить себя не считаем зазорным,
После готовим пиры и пируем мы без приглашенья,
Ломти быков мы кромсаем большими ножами, на вертелах жарим, когда же
Жир закипит, зарумянится корка, и запах душистый от мяса
Ноздри наполнит, расставят нам слуги столы,
Губкой протрут их и хлеб испечённый положат в корзины,
А музыканты начнут своё пенье под струны,
В круг мы садимся тогда и едим мы, вином запивая и мясо макая в приправы.
Целыми днями в себя мы вливаем вино,
С каждым глотком его в нас просыпается ярость.
Также служанок заваливать — наша забава.
Сколько мы выпьем вина, сколько мяса съедим, сколько дев мы завалим —
поди посчитай-ка!
После танцуем мы под монотонную музыку колхов
Или под бешеный ритм эфиопов свирепых
Среди столов и скамей опрокинутых и среди битой посуды.
К ночи поближе к себе вызываем мы нашу невесту.
К нам наряжённой выходит тогда Пенелопа,
Чтобы сказать нам, кого она хочет в мужья себе выбрать,
Кто окончательно в доме её воцарится,
Кто установит в нём строгий порядок,
но Пенелопа лукавит и медлит с решеньем.
День переходит в другой, и летучие годы проходят, и слепнет наш разум,
Нет у нас больше терпения ждать перемен,
Ветер судьбы не торопится бросить свой жребий,
Боги молчат, отвернувшись, и Бездна безмолвна.
Стали в последнее время к нам шляться бродяги,
Требуют пищи и наглыми нас удручают речами.
Солнце слепит нас, и тени почти что не стало,
Кажется горьким вино, и не радует мясо быков и баранов,
Девки-служанки податливы, нет в них задора и страсти,
Только б сорвать им подарок себе подороже.
Всё опостылело нам, и себе опостылели сами.
Но продолжается пир, и не видно конца наважденью.





*
Поэзия ; банальная игра
сопоставлений, жалоб и упреков ;
вдоль озера, заросшего осокой
шагает август и плывет жара.
Поэзия ; вербальная забава,
игра распознаваний и намеков ;
над озером струится поволока
вечерней нежности отрава.
Над озером витает благодать,
фью-ить щебечет птичка-невеличка
на дереве. И в общую тетрадь
Я подбираю строки по привычке.
Поэзия ; привычная докука,
ленивой меланхолии синдром,
но ; молния сверкнет, расколет небо гром,
И все смешает вихрь воды, огня и звука.
Поэзия ; владычица стихий.
Сама и наказанье, и награда,
Зачем нужны стихи?
Когда в игру вступают силы ада?
Что озеро? Что молния? Что ад?
Когда в игру вступает сила рока,
Не убежишь — догонит и жестоко
Вернет назад.
Edgeras Novas, Литва
10.08.07



















Памяти Лени Черткова и Бори Козлова

Ушел поэт, ушел художник,
кто оплошал —
свободный дух или заложник
пустых зеркал,
и есть ли где-нибудь свобода
и ровный свет,
и в чем значенье перехода —
ответа нет.
Пустой колышется треножник,
экран погас,
ушел поэт, ушел художник,
который час,
какое там тысячелетье,
и век какой,
отчаянное лихолетье
или покой?
Блажен, кто верит в Провиденье,
в загадки снов,
кто скор отгадывать значенье
и суть основ,
кто слышит отзвук неслучайный
созвучных муз,
кому открыты двери тайны
сердечных уз.
Но мы, но мы — нам нет спасенья,
надежды нет,
нам, кто не ведает сомнений,
не светел свет,
для нас беспечных и холодных —
лишь темнота,
существование пустотно
и смерть пуста.




*
Мне снился сон перемещений
среди несметных орд.
Из всех возможных направлений
я выбираю — норд.
Я между лиц ищу подобий,
но нахожу едва ль.
Из всех предложенных загробий
мне всех родней — февраль.
Из блюд, предложенных на ужин,
я выбираю стынь.
Кому я нужен и не нужен
среди моих пустынь.
Желанная атараксия —
мой вечный дом,
а за окном моя Россия
мне машет сломанным крылом.



































Три посвящения Игорю Лощилову
1
Плетенье слов серьёзная забава
и пение — не менее серьёзно
а также дуновенье и шипенье
но всех важней молчание словес.
Весь чёрный словно вымазанный сажей
я вышел из Петровского пассажа
с намереньем немного погулять
но вспомнилась мне станция Купавна
которую я посетил недавно
тому лет тридцать или тридцать пять.
Тут загляделась на меня ворона
на ней была блестящая корона
пускай глядит — в поглядке нет урона
особенно когда глядят с небес.
Я сам оттуда — чем мы с ней не пара —
я знаю все щербинки тротуара
но путаю излучины небес
я очень шустрый и партикулярный
мной был открыт и жанр эпистолярный
и клей столярный и медведь полярный
и множество других таких чудес.
2
Кто это там стоит
один на всю Россию
он м. б. пиит
он м. б. мессия
а может он сидит
или прилёг на лавку
а может он сердит
что проглотил булавку
кто это там бежит
олень или мужчина
он м. б. пиит
он м. б. Лощилов
он кажется упал
и кажется ушибся
он кажется устал
и кажется ошибся
кто там заводит речь
как будто бы пластинку
про вечер и про печь
про пламя и тростинку
про то что он стоит
один на всю Россию
про то что он пиит
про то что он мессия
кто там издалека
ему цветочком машет
речей или река
или девчушка маша
и для чего они
стоят, лежат в постели
и для чего нам дни
и сутки и недели
зачем нам табурет
и родина впридачу
зачем нам этот свет
и что всё это значит
и для чего гранит
подумайте Лощилов
вы всё-таки пиит
вы всё-таки мужчина…
3
Заткнув зловреднейшую балаболку
злодей пошёл по перелеску
жуя надкусанную булку
прикинувшуюся луной
шептали губы: или-или
а рядышком бродили
пенитенциарные потёмки
где государственник Потёмкин
просвистывал
семиписуарные тесёмки
повисшие меж мною и не-мной
К концу поближе появилось слово
«изюм», хоть нам теперь не до инжира
поэзия — она не фунт изюма
ей не до жира
она сегодня нездорова
поэзия равна
напёрстку чёрного Смирнова
бокалу красного вина
Лощилов что там налощил
щелкунчик иль лещом защёлкав
щеглёнок угощал
щавелевой щебенкой
щеголих
Лощилов волищоЛ
хил лих
иль это отэли?
Лощилов соглашайтесь на нули…



*
Что предпочтительней всего —
глухая юность, злая старость
и беспощадная усталость,
когда не нужно ничего?
Что предпочтительней: цветок,
улыбка женщины счастливой,
иль из ручья под хрупкой ивой
прозрачной свежести глоток?
Что лучше: Север или Юг,
надежда или исполненье
желания, враг иль верный друг,
подарок или обещанье?
О если б знать, о кабы мочь,
догнал бы день, укрылся б в ночь,
но как, скажи, глупцу помочь,
слепца от ямы уволочь?














*
Я, призванный служить опорой
ослабших и слепых кротов
поводырем, я тот, который
всем чужд и ко всему готов,
я, видевший себя поэтом,
неоскверненным суетой,
о как наказан я за это
отчаяньем и немотой.
Другие знают все что надо,
другим даны права и честь
нести из рая и из ада
благую весть и злую весть.
Пусть так, а я по бездорожью
пойду один по склону дней
и с отвращением и дрожью
встречаться с маскою своей.
22.09.06












*
Косноязык я, господи, и жалок,
Не повинуется мне мой родной язык,
Я строки рифмовать давно отвык
И говорить, и думать без шпаргалок.
Мой дар — убожество и немота,
Я падал не единожды, не дважды,
Но где-то есть последняя черта,
Переступить которую не дашь ты.


















*
Мудрый бог причин и следствий
Тихих радостей и бедствий
Наказаний и наград
Бог фантомных обстоятельств
Бог измен и обязательств
Дух страданий и услад
Господин лихих годин
Пышных пиршеств господин
Повелитель звездопада
Ангел Рая аггел Ада
Ты несчетен и один
Ты неистов и утробен
Необъятен и подробен
Кто, скажи, тебе подобен
Незаметен ты и пышен
Громогласен и неслышен
Бог привратностей игры
Бог проклятья и прощенья
Клеветы и наущенья
Мне страшны твои дары
Жизнь подаришь и отнимешь
Мир подаришь и отнимешь
Тихий нежный важный бог
Беспощадный страшный бог
Грозный бог моей судьбы
Слышу звук твоей трубы
22 июня 2010 г.







*
Снова не даются мне стихи,
Видно, я наказан за грехи.
Я молил о строчке у огня ;
Убегали строки от меня.
Я просил полслова у реки,
Но ее просторы широки.
Небо надо мною высоко,
От себя живу я далеко.
Октябрь 2009

















*
Стихи бывает пропадают ;
Скрываются. Их будто нет.
Погас маяк. Потерян след.
Глухая ночь. И не светает.
Как холодно во тьме густой.
Как страшно в комнате пустой.
Бежать? Куда? Позвать? Но как?
Застыли речь, рука, нога.
Крутой обвал. Глухая ночь.
И не спастись, и не помочь.
Позвать? Кого? Бежать? Куда?
Повсюду ночь, везде беда.
Но там, где тьма всего густей,
Где даже блики пропадают,
Там свет, там полон дом гостей
И все поэта поджидают.
31.10.09












*
я вышел на мороз
но не было мороза
не пахло дымом
теплого жилья
незнамо где
вдруг очутился я:
пестрело надо мной
усыпанное светляками небо
с оранжевой луной
я задрожал — и было отчего
вокруг меня стояли истуканы
и поднимали полные стаканы
и пили их до дна
и их в луну швыряли
от боли и обиды
луна распухла
вид ее был жалок
что было делать мне
я пятился дрожал
от холода
но холод был во мне
погасло небо












*
Я живу, не понимая,
что за милость, что за мука
эта жизнь глухонемая —
наша встреча и разлука…
Ты ушла, мой друг старинный,
ты лежишь в могиле тесной,
и неясны мне причины
этой муки бесполезной.
За окном ревут моторы,
топчут лошади газоны,
и заводит разговоры
мой сосед неугомонный.
Он талдычит мне надсадно,
а в глазах такая нежность:
В этой жизни безоглядной
торжествует безутешность.
И выходит на анализ:
в этом мире мало смысла,
буквы все перемешались
перепутались все числа.










*
Ночью я плакал навзрыд, осознавая потерю.
Друг мой, утратив тебя, я и себя потерял.
Что значит «я» и что значит «ты» — я не знаю,
может быть, это метафоры, может пустые слова.
Так отчего же я плакал? Наверное, правда
то, что теперь мы с тобой неразделимы, мой друг.


















*
Косноязык я, господи, и жалок,
не повинуется мне мой родной язык,
я строки рифмовать давно отвык
и говорить, и думать без шпаргалок.
Мой дар — убожество и немота,
я падал не единожды, не дважды,
но где-то есть последняя черта,
переступить которую не дашь ты.


















*
Осенняя печаль наполнила меня.
Дым плыл по небу в сторону реки,
пустой рукав вытягивая в гриву
и отрывая гриву от коня.
А безголовый конь метафорой печали,
наградой бегуна, метателя копья,
он бросил камень тяжелее всех
и дальше всех, кого воспел Пиндар.
По небу плыл полупрозрачный пар.
Он плыл по небу в сторону реки.
струились очертания руки,
запястие и кисть в коня преображая.
И разлетался конь и не было коня.
Осенняя печаль наполнила меня.















*
Христианское летосчисление,
потерянное поколение,
над всем довлеет предрешённость,
во всем господствует тщета,
безрадостная искушённость,
потерянная простота.
Всё безутешно, всё напрасно,
чужая жизнь, чужая смерть,
ежеминутно, ежечасно
томительная круговерть.
Казалось, всё давно погибло,
всё съела чёрная дыра,
надежда к якорю прилипла,
а с кожи содрана кора.














*
В круговороте смыслов нет исхода,
и бездорожье не родит дорог,
и нет надежд у умного народа,
который, не родившись, изнемог,
из тяжести родится вдохновенье,
из воска происходит кислота,
и каждое ничтожное мгновенье
рождается бескрылая мечта,
из нежности рождается жестокость,
из такости выделывают чтокость,
из семени рождаются тираны,
из робости — покорные бараны,
ракеты производятся из мыла,
конфеты получают из дерьма,
из детских лиц выглядывают рыла,
и горе происходит от ума,
от ужаса у масс съезжают крыши,
из мышеловок выползают мыши,
из тех основ, что мы установили,
ослы, которых мы усыновили,
несут нам небывалые напасти.
Восходит солнце нового ненастья.
* * *











Татьяне
Когда меня не будет больше с вами,
И вы останетесь одна с собою сами
наедине с озерами, с лесами,
с пустыми городскими небесами,
вы станете ли вспоминать ночами
меня, которого не будет больше с вами?
Когда меня не будет больше с вами,
Что станете вы говорить словами,
и будете ли вы грустить годами,
и будете ли плакать вы ночами,
когда меня не будет больше с вами?
Когда меня не будет больше с вами,
какими будете лукавить вы словами,
кого вы станете обманывать глазами,
кого дразнить своими волосами
и соблазнять горячими губами,
когда меня не будет больше с вами?
Когда меня не будет больше с вами,
Кто к вам придёт с холёными усами,
и с кем вы будете любезничать часами,
с кем будете касаться вы носами,
и чокаться и вместе есть салями,
когда меня не будет больше с вами?
Когда меня не будет больше с вами
И годы замелькают за годами,
Я буду к вам являться временами,
к вам прилетать низами и верхами,
когда меня не будет больше с вами.
Когда меня не будет больше с вами,
пускай накроет вас волной цунами,
пускай спасатели вас ищут месяцами,
пусть вас найдут потом в глубокой яме,
объеденной акулами местами,
когда меня не будет больше с вами.




*
Я стал себя забывать — и вдруг вспомнил:
вот я стою на горе, а внизу море.
вот я сбегаю с горы, а кругом небо —
господи, как хорошо быть горной ланью,
или бомжем на площади трех вокзалов,
где по ночам оживает бред преисподней,
где суетятся транзитные Калиостро,
где продаются мальчики всех калибров,
а проститутки из страшных видений Гойи
смело несут свои гниющие трупы,
или безродным псом у метро Дубровка,
где сердобольные фармацевты
в 30-горадусные морозы,
когда хрип из пасти становится паром,
а шерсть на тебе звенит как панцирь,
пускают собак погреться в аптеку.
Господи, как хорошо быть самим собою,
и глубоко дышать дыханием неба,
внезапно увидеть себя горной ланью
на границе неба.











*
Пока летит усталая планета
туда, куда летит ее звезда,
пока в ее бездонно-тонных недрах
гудит огонь и плавится руда,
пока от света осени дыханья
пылают листья трепетных берез,
пока «венец и светоч мирозданья»
сдержать не в силах благодатных слез,
поэт, разбей мираж существованья!…

















*
…И жизнь, что мы с тобою прожили
И наша встреча в невесомости…




















*
Славлю тебя, всемогущее Время,
Твой неуемный полет!
Несокрушимо крушимое Время,
Славлю твой нечет и чет!
Звезды восходят и звезды заходят,
Вечер прозрачен и чист.
Боги приходят, и боги уходят ;
С ветки срывается лист.
Радость приходит и радость уходит,
День умирает за днем,
Пламя взвивается и колобродит ;
Феникс пылает огнем.
Что ты таишь, неоглядное Время
Что ты несешь беспощадное Время —
Страх, разрушенье, облом?
Непостижимо стяжимое Время
Неуловимо ловимое Время
Неумолимо молимое Время
Неудержимо держимое Время ;
Взрывом чреватый фантом.
7.06.2011
























Ода Муравью

О мелкий дух земли, о тля среди зверей,
приветствую тебя, упорный Муравей.
Тебя едва я под ногами разглядел,
мне незавиден твой земной удел:
ничтожен ты, но я тебя не лучше,
насельник муравьиной кучи.
Не знаешь ты, зачем ты существуешь,
и я не знаю. Ты тоскуешь,
и я скучаю невзначай,
ты трудолюб, а я лентяй.
Ты речь мою не слышишь, к ней ты запер слух,
не ценит муравьиный дух
поэзию в ее земном значенье —
предпочитая крошки от печенья
Или другую мелкую еду ;
я в том же направлении иду.
По части достижений и геройств
у нас с тобой немало общих свойств.
О Муравей, хозяин муравейника,
не любим оба мы с тобой ошейника ;
хотя в себе несём и свой ошейник,
и свой компактный муравейник.
Мы терпим притеснение от всех,
но нас влечет надежда на успех.
Дорогами и вовсе без дорог
нас погоняет Муравьиный бог.
Подняв над нами усыпляющий магнит,
Нас сладкими посулами манит.
О Муравей, кто нас спасет?
О Муравей, нас воробей склюет?
И в лютый холод, и под злым дождем
на бойню дружно мы с тобой бредем.
Приди ж ко мне на помощь, поспеши,
прогоним вместе сон души!
Мы будем бодрствовать, мой друг, мой соплеменник,
мой брат, моя сестра, мой современник.
Мы не уступим сну, мы будем биться,
Ты — Кришна, это наша колесница.
Десятикратно вместе мы сильней ;
со мной мой колесничий ; Муравей!
Август 2011



































Ландшафт души

Ландшафт души закрыт от праздных глаз,
он спрятан за воротами. В ворота
привратник не пропустит санкюлота,
ни роялиста, ни компатриота,
ни даже городского идиота,
ни даже муху.
Но на этот раз
привратник загляделся на перо —
закатным золотом раскрашено пестро
оно висело в небе.
Птица Рух
над городом недавно пролетала,
и пестрое перо случайно потеряла.
В компании мальчишек и старух
стоял привратник, рот раскрыв на это чудо,
пока перо, теряя в пестроте,
не стало пепельным подстать верблюду,
вошедшему в ворота те.
Ландшафт души закрыт от праздных глаз,
но в этот раз
произошло второе вслед за первым чудо —
я оказался тем верблюдом.











*
В заповеднике ритмов и слов
Замиакулкасы раскинули зеленые сети,
Туда не пускают козлов и ослов,
Там живут мохнатые Йети.
Там вокруг огромных красных кострищ
Пляшут в дыму козлоногие папуасы,
Там бичует поэтов птица-бич,
А потом на вертелах жарят из них колбасы.









































Разговор с поэтами

— Катулл, Тибулл, Проперций
Привет вам, господа,
Стучал я в черную дверцу
И вот пришел сюда.
— Радуйся, милое сердце!
Открой, какая нужда,
Поведай, какая сила
В этот полночный час
К нам тебя обратила
И вспомнить велела нас?
— Катулл, Тибулл, Проперций,
Померк для меня этот свет,
Забота терзает мне сердце,
Ужасней которой нет.
Мелькнуло 20 столетий
С тех пор, как вас с нами нет.
Скажите, что с вами стало
Средь ярких звезд и комет,
И что со мною станет
Через тысячи тысяч лет?
— Радуйся, милое сердце,
Если еще ты не рад,
Тебе открылась дверца
В наш зачарованный сад.
— Катулл, Тибулл, Проперций,
Где ваш прекрасный сад,
Что у вас на сердце
И что значит рай и ад?
Скажите, что вам снится
В вашем заветном саду,
Поют ли в деревьях птицы
И есть ли рыбы в пруду?
– Радуйся, милое сердце,
Есть птицы, есть рыбы в пруду,
Катулл, Тибулл и Проперций
Гуляют в звездном саду.
Здесь царствует совершенство,
Нужды и забот здесь нет,
А есть покой и блаженство
На тысячи тысяч лет.

Винегрет
*
Как хрупок человек. Сегодня он герой,
а завтра — дымка над горой.
*
Воспоминанья душат мысль.
От их когтей
ей хочется уйти.
Она как мышь.
Она как тень.
Они как тигр.
*
Дни мои однообразны
ни светлы, ни безобразны,
ни легки, ни тяжелы
ни велики, ни малы.
*
Как эфемерны тени
Гадеса.
Нет в них веса.
Они как гости наших сновидений.
*
Собака моего соседа
меня всегда встречает лаем
и провожает тоже лаем
и мы с моим соседом знаем
что прячется за этим лаем
*
Я глупею с каждым днём
стал я камнем, стал я пнём,
стал защёлкой, стал затычкой,
затирушкой, закавычкой —
самому себе привычкой.
*
Нет в мире равенства. Один
другому не ровня.
Возьми меня:
Я — Ровнер.
*
У цветочного ларёчка
поджидала мама дочку,
не дождавшись родила
двойню — крысу и орла.
*
Кто знает, где пасётся кит?
Я хоть не знаю, а киваю.
Сосед мой знает, но молчит.
А Змей-Горыныч вокруг сидит
и гневно головы вертит,
и в разны стороны кидает,
а изо рта огонь чадит.
*
В небе облако висит
и как баба голосит.
В небе облако парит,
на ветру огонь чадит.
В небе облако летит,
а на нём вверх брюхом кит.
*
Друзья, нас наше время не сломило ;
что же случилось с нами?
Нас просто смыло
волной цунами.
*
По голубому окоему
прозрачно-звонкой высоты
летали хрупкие объемы
благословенной ерунды
*
Из блесток и цветных волокон
вокруг себя мы строим кокон
и в этом коконе своем
не очень весело живем.
*
Так совпало, что сегодня утром
на меня пахнуло свежим ветром,
я проснулся молодым и мудрым,
беззаботным, радостным и щедрым.
Источник в городе Ессентуки
Чтобы работал мочеточник
и не ленился пищевод,
устроен в городе Источник
Кавказских Минеральных Вод.
*
Экосистему нарушая,
угрюмо скалясь среди глыб,
глотает рыбина большая
четыре сотни мелких рыб,
которых в виде косяка
в большую пасть несёт река.
Теперь без этой мелкой рыбки
баланс в природе будет зыбкий.























Зачарованность

(Из Эмили Бронте)
Шевелятся злые тени,
Наползает мрак ночной,
Странное оцепененье
Овладело мной.
Тучи носятся в смятеньи,
Ветер выбился из сил,
Я стою в оцепененьи
Посреди могил.
Нет надежды на спасенье —
Ужас, смерть и тьма.
Я стою в оцепененьи
И схожу с ума.



































На смерть Мити Авалиани

Жизнь пирушка
смерть старушка
не хватай меня за ушко
лучше мышку
лучше машку
или сашку-растеряшку
друг пришел
и друг ушел
закрутилась заварушка
затерялась кочерыжка
где же чашка где же кружка
друг пришел
и друг ушел
смерть подушка
раскладушка
побирушка
нет меня
не осталось больше мити
не осталось больше пня
саши нет
и вити нет
вот уж и
мити нет
он стоял —
и был таков,
будь готов
всегда готов!




















Другу Степану

Степан, куда же унесло тебя?
Теперь тебе ведь бестревожно?
Вообразить, наверно, невозможно,
Все это для таких, как я.
Прошло, наверно, больше года
С тех пор, как ты ушел. Скажи,
Какая там у вас погода?
Какими думами ты жив?
Ты безраздельно растворился в высшем
Или один сверкаешь как слеза?
Мы здесь по-прежнему ответы тщетно ищем,
А ты, не можешь ничего сказать.
Сосредоточившись,
мотая головой
и губы сжав,
я пробую к тебе пробиться.
Я чувствую — ты стал огромной птицей,
Или шмелем над головой,
Или сиреной в жарких дюнах,
Или шахидом юным,
которого Аллах хранит,
который как слеза из глаз Его бежит,
ни вихрь его, ни буря не коснется,
а он как девочка смеется,
как мальчик радостно кричит.
Степан, Степан, беспомощен мой слог,
воображенье бессильно —
раскрыта бездна — сердце бьется,
И крик как колокольчик раздается.