Кислотный убийца

«Кислотный убийца»
(Dedicated to Mr. Mojo Rising)

вступление:

Мо проснулся на рассвете
в теле
в чьём-то комическом теле.
На его ботинках ,
следы старых волос,
а глаза покрывали
очки праздности.

Друзья и гости ушли рано,
под утро,
оставив записку:
«Мы скоро вернёмся».

Глоток убийства
и Мо снова в пути.
Кислотный убийца.
Пан Кислота.

Убежище Пана:
«Клуб Странных Сердец»,
где души мутируют
и тем самым излечиваются
погружаясь в пространство и время
перемещаются в открытое
бесконечное «ЭТО».

Убийца в теме
убийца в теле
убийца готов
вот и покров.

1.
Мо прибыл в город «ЗЕРО»
на закате дня.
До встречи в клубе,
5 часов.
В былое Мо шатался и болтал,
перегибая улиц караван.

Теперь так мало проклятых поэтов.
Мэр дал приказ,
«храм проклятых» взорвать,
дабы построить на свободном месте
концертный зал,
В модерн архитектуре.

А впрочем этот зал
на тыщу с чем-то мест,
вместителен,
громаден,
не так уж беззащитен
этот храм.
Храм слова. Кто же виноват,
что мастерство ораторское в моде
даёт большие сборы и на веру,
так каждый быть готов издалека.

Убийца зрит на крыше
плоский купол,
и аккуратно воткнутый
лиловый крест,
на коем не висит
спаситель,
ведь никого здесь больше нет,
а только свет неона
от фарфора,
и капли равнодушия людских.

У входа главы золотятся
на гибких мраморных телах.
Внутри сереют души мерных,
снаружи платья от кальсон.
Струятся речи в диалогах,
о валиуме и постах
не тех постах,
когда пред Пасхой,
а в тех,
в которых раскрываешь:
что ел,
с кем спал,
и как упал,
на шкурке от банана,
твой чудный, ласковый
сосед.

2.
Мо поднимается на сцену,
и воздух превращается в закон.
Политика, религия и «своды»,
написанные в тухлой прессе  —
меркнут,
напоминая жалкий писк.

—  Позировать пред камерами
для рекламы, сука,
глупость.

Ты, как ягнёнок в пасти льва.

—  Где демократия, где суть?

—  Всё волшебство интимной сцены — дискриминация души.

—  Все революции —  подстилки,
как проституция за грош.

—  Понос, с глистами в метров десять, вот наши выборы главы.
Главы та, что даёт надежду
надежду жить,
как прежде,
но намного лучше,
как прежде,
(но всё же умереть).

—  И странность смерти в том,
что стоит она тоже денег.
Ты ходишь, ешь и убираешь,
затем работаешь, суёшь.
Ради чего?
—  Ради того, чтобы тебе сказали:
«Эй, ты приятель, заплати
и так криво не смотри!»

—  За этот крохотный кусочек,
что погребальною зовут?

—  Ту комнату с червями и кромешной, забытой, важной, пухлой тьмой?

— А на поминках кто-то спляшет
и смачно, весело зблюёт,
запев:
«Эй, ты приятель, заплати
и смело, дерзко не хами!:)»

3.
Так лилась речь из уст убийцы.
Так проходил за часом час.
Толпа внимала и плясала
все веселились,
до утра.

Убийца опустошен
выплеск подан.
Эмоции, души переживанье,
порыв открытых мыслей в скач.

Все помнят чётко его образ,
роль клоуна в мудрой постановке,
с трагическим, загадочным концом.

Мо найден был
в три дома от окраин,
в зелёных водах. На лице улыбка,
а рядом дева без словца,
и тихо, тихо Альбинони
Адажио звучало в соль минор.

Весть разлетелась
и по ныне,
никто не знает,
то ль игра?
А может треск
бывалой славы,
исчезнуть, сгинуть, умереть?

Уйти и скромно,
и так громко,
что и по прежнему
лгут споры.
А кто-то просто говорит:
«Убийца на дороге,
Мо пришёл,
к тому пришёл,
к тебе пришёл.
И твой черёд…»