Спартак 16

В древнем Риме, как-то так,
Для ристалищ, битв, и драк.
Из рабов бойцов ковали.
Был средь них, и раб-Спартак.

Спартак дакским принцем был,
Или во Фракии жил.
Только, будучи пленённым,
В Капую он угодил.

Школа там одна была,
Не велика, не мала,
Гладиаторов растила,
Эта школа, как могла.

Сам хозяин, Батиат.
Содержал лихих солдат.
Чтоб те бились на арене,
И сам Чёрт им был не брат.

Вот туда-то и попал,
Тот Фракийский зубоскал.
Только те бои без правил,
Явно принц, в гробу видал.

Был боец он так себе.
По башке, и по губе,
Выгребал он на арене,
Так сказать, не по злобе.

Будь ты сакс, или француз,
Толь бушмен, или зулус,
Мог  у зрителей ты вызвать,
Океан различных чувств.

Человек устроен так,
Нужен: первое – кабак.
Чтоб вино, да хлеб, и мясо.
В общем этот самый, смак.

А второе – слабый пол.
Ведь по Жизни, всяк «сокол».
Если кровь кипит от смака,
Плоть вздымается, как кол.

Первое, второе есть.
Есть что выпить, есть, что съесть.
А побед над слабым полом,
Нет возможности все счесть.

Разносолы и любовь,
Будоражат душу вновь.
И идут толпой Римляне,
В Колизей, где льётся кровь.

Кровь от яростных атак.
Ведь для праздных, для зевак.
Гладиаторы друг друга,
Убивают просто так.

Но убийство – ремесло,
И чтоб в нём всегда везло.
Тренируй своё ты тело,
Всем-всем ворогам назло.

И убийцы-мастера,
Гладиуса, топора.
Не жалея рабской Жизни,
От утра, и до утра,

Для  орущих:- Браво!- орд.
Бой ведёт весь рабский сброд,
Там  где ставка, Смерть, иль Жизнь,
Там не нужен правил свод.

И рабы без них дрались.
Призирая Жизнь кажись.
Ведь рабу, но пофигисту,
На фиг нужен компромисс.

Был таким и воин-Крис.
На арене он на бис.
Повалив врага, ждёт знака,
Палец вверх, иль палец вниз.

Палец вверх, дарует Жизнь.
Палец вниз, то в Ад катись.
Чтобы выжить на арене,
Всех  в подряд режь, не ленись.

Тот, кто ловок, зол, и смел,
Льготы разные имел.
Деньги, выпивка и бабы,
Поощряли бес предел.

Ведь, когда ты чемпион,
Гладиаторский закон,
Разрешал рабыню на ночь,
И вина целый галлон.

У рабов был тренер свой.
В Жизни он, не в зуб ногой.
Но бойцовскую ту схему,
Тренер знал, как «Отче мой».

Как все мышцы укрепить?
И, куда надёжней бить?
Гладиаторы учились,
Убивать, самим чтоб жить.

А учил их убивать,
Эномай, ядрёна мать.
Лучший он учитель Рима.
Академик, так сказать.

Он и гуру, и сенсей,
Став свободным от цепей,
Обучать рабов остался,
Чтоб те попали в Колизей.

Ему Капуя не в счёт,
Хоть она бойцов куёт,
Есть один властитель Мира,
И им Рим давно слывёт.
+++
Ведь в те древни времена,
Как глаголют письмена,
Жизнь чужую не ценили.
Пол таланта ей цена.

Так, что за вина глоток,
Да за ситцевый платок,
Лился по песку арены,
Красный, кровяной поток.

Когда жизнь лишь бой сплошной.
Чтоб остаться с головой,
Фехтовальное искусство,
Изучать начнёт любой.

От темна, и до темна,
От большого, от ума,
Машут «воины» мечами,
Взмокла аж но, вся спина….

Коль  ученья ремесло,
Давит сильно на чело
То, потом, в бою кровавом,
Будет драться всё ж, легко.

Наш Спартак усердным был,
Плюс, натуры буйной пыл.
Он в бою нелёгком Криса,
На арене победил.

Смерти жаждала толпа.
Чтоб он Криса, как скота,
Разрубил мечом публично,
От башки, до живота.

Только доблестный Спартак,
Не убийца, не дурак.
Он поверженному галлу,
Жизнь оставил. Как-то так.

Весь бойцовский контингент,
Оценил такой момент.
У фракийца вырос сразу,
Средь бойцов авторитет.
+++
А в те годы рабский труд,
Применяли там и тут.
Все с робами были строги.
Чуть, чего, то сразу бьют.

Прозябая в кабале,
По злобе, не по злобе,
Недовольства средь рабсилы,
Возрастали по шкале.

Но, чтоб взвился воли стяг,
Нужен грамотный вожак,
Типа тактика-стратега,
Пусть и раб, но из вояк.

Гладиаторы-бойцы,
И старпёры, и юнцы,
Для бунтарства не созрели,
Как на грядке огурцы.

На арене бой за Жизнь,
Тут, всё ясненько, кажись?
И совсем другое дело,
Биться с Римом, не берись.

Ведь под Римом целый свет.
И кого тут только нет.
Галлы, даки, и фракийцы.
Чернокожих разноцвет.

Итальянский весь народ,
Все, от черни, до господ,
Издевались над рабами,
Словно это, просто скот.

Им подай, да принеси.
Знай, что сей, расти, коси.
Если ж, что, то сразу в рыло,
Ну, а лопать, не проси.

То безделья ум тупит,
Тело мучает рахит,
И придумали Римляне,
Как украсить серый быт.

Ничего так не бодрит,
Как пролитой крови вид.
На арене можно ставить,
«Гладиаторский гамбит».

И бои пошли в народ.
Для элиты разный сброд,
Смачно вырезку шинкует,
Чтобы сделать «бутерброд».

И средь этих битв и драк,
Начал матереть Спартак.
Всё трудней врагам спасаться,
От его лихих атак.

Он в бою не укротим.
Как Ахил, не победим.
Званье, «лучший воин Рима».
Закрепилось тут за ним.

И вот, как-то Батиат,
Гладиаторов-солдат,
Взял, и гадко так обидел,
Тухлый в ужин дав салат.

Гладиаторов отряд.
Есть не стал гнилой салат,
И охрану в чане с супом,
Утопил, словно котят.

Бунт назрел, что тот нарыв.
Чтоб ускорить гнойный взрыв.
Флюсы часто прорезают,
Острый «скальпель» применив.

Этот «скальпель» взял Спартак.
И подняв свободы флаг,
Он решил, господ порезать,
Словно бешеных собак.

Суть восстаний, это бунт.
Бунт, вам не изюма фунт.
Революция,  без крови,
Как полярник, что без унт.

Пыхнул в Капуи фитиль.
Ненавистный римский стиль,
Получил тумак под рёбра,
Словно в шахматах, эндшпиль.

В Риме враз переполох.
Мол, какой-то драный лох,
На господ ручонку поднял,
Будто он, всесильный Бог.

Мигом порешил сенат,
В Капую послать солдат,
Чтобы Спартака с ватагой,
Порубить, как сервелат.

Впереди рядов жандарм,
Марширует командарм.
Эракез на шлеме алый,
А в руке букет от дам.

То был претор, храбрый Глабр.
То есть, сливка Римских бар.
Для него рабы, что овцы,
С вечно блеющих отар.

Он же, судя по всему,
Шёл совсем не на войну.
Так, пощёчину отвесить
Спартаку, во всю спину.

Но, восставшие рабы,
Безо всякой, без борьбы,
На Везувии укрылись,
Чтобы избежать беды.

Там где горный жил козёл,
Вырос с брёвен частокол.
Красный флаг, над станом реет,
А не римский триколор.

На Везувий нет дорог.
А где склон слегка отлог,
Там Спартак дозор поставил,
Он силён, и очень строг.

Римских полчищ авангард,
Тут попал под копий град,
И хвалёные римляне,
Резво бросились назад.

Что напрасно рисковать?
Кровь мешками проливать?
Когда с помощью осады,
Можно тоже побеждать.

Глабр фантазию включил.
И конечно заключил,
Что, свернуть восставшим шеи,
У него хватает сил.

На козлином, на пути,
Не проехать, не пройти.
Римлян лагерь развернулся,
Рот примерно из пяти.

Перекрыв к восставшим ход.
Этот римский верховод.
Лихолетье коротает,
Бес забот, и бес хлопот.

Да Спартак не лыком шит.
Он соратникам велит,
Из лиан верёвки делать,
Пока неприятель спит.

Ведь, чтоб Риму дать отпор.
Хоть с обхода, хоть в упор,
Спартачок, умом раскинув,
Всем велел спуститься с гор.

И под пологом ночи,
В зубы взяв свои мечи,
По лианам вниз спустились,
Непокорные «бичи».

Коль ты по уши в крови,
Галлы скажут:- Си ля ви!-
Им не жаль мочить гвардейцев,
«Тет-а-тет», и «визави».

В общем, не прошёл и час,
А спартаковский спецназ,
Вырубил, как лес, под корень.
Римских бешеных зараз.

Пала Римская броня,
В смерче стали и огня….
Спартаку, бойцы спецназа,
Подогнали в дар, коня.

Белой масти был скакун.
Возраст, двадцать восемь Лун.
Он под Спартаком резвится,
Словно маленький шалун.
+++
Рим, от страха на ушах.
Ведь войскам позорный «швах»,
Сотворил Спартак с рабами,
На Везувии, в лесах.

Просит Цезаря сенат,
Чтобы он повёл солдат,
Подавить рабов восставших,
Без существенных затрат.

Но Гай Юлий, не дурак,
Чтобы воевать за так.
Он патриций от рожденья,
А не фермерский батрак.

И к тому ж, со Спартаком,
Цезарь лично был знаком.
И он знал, за что фракийца,
Чернь избрала вожаком.

Клавдий Гаю не чета.
И решил он неспроста,
Что рабов быстро расставит,
На законные места.
+++
Ну, а в шайку к вожаку,
Если проще, к Спартаку,
Шли рабы с косой, с мотыгой,
Кто с кинжалом на боку.

Виноделы, кузнецы.
Гладиаторы-спецы.
Хлеборобы, скотоводы.
Шли мамаши, и отцы.

А рабы всё шли, и шли.
Кто с загаром, кто в пыли.
Цепи рабства скинув на фиг,
В руки взяли, что смогли.

Кто вилами, кто серпом,
Кто дубиной-батогом.
Бить господ рабы согласны,
Даже просто, кулаком.

И рабов потенциал,
Очень быстро вырастал.
Поспевал за ним едва ли,
Оружейный арсенал.

Мало дротиков, мечей.
Луков, копий и пращей.
Кавалерии пол роты,
Так как нет у них коней.

Партизанская война,
Риму на фиг не нужна
Ведь с войсками, в чистом поле,
Не эффектная она.

А рабы из-за кустов,
Лупят итальянских псов.
От них всюду остаются,
Кучки срубленных голов.

продолжение по требованию...