Поэма муэрте

Ветер сегодня – с материка.
Тень маяка – стрелка солнечного хронометра.
Время морит своих детей,
Поедает их одного за другим,
Слушает гимн колокольный
И опускается в синюю глубину.
Мементо муэрте –
Знает любой росток,
Поэтому и прорывается на восток,
Сквозь рыхлую толщу тех, кто однажды был.
Билль о правах не приемлет приставки «бес» -
Смертный считает черной благую весть
И вырывается из мягких лап Азраила,
Словно Моше из Египта – Израиль ждет.
…Знаешь – с последним вздохом расступится Красное море.
Демон Эдема откроет ворота в сад.
Тысяча тысяч яблок, одно моё,
Если найду – сорву, и оно споет
Ой лели-лели, майн зиценю, баю-бай,
В маленьком зернышке смысла – на терабайт,
Глупые змеи не знают добра и зла,
Злато бесценно, дочка, – такой расклад,
Здесь не бывает ни холода, ни жары,
Сладкая правда яблочной кожуры
Сделает Евой любую бабу -
Бом!
Вот она – девушка, нежная, в голубом,
Платье из облака, думает, что нага,
Прячется за охапками тростника,
Дразнит бельчонка,
Гладит слона – привет!
Ева, как ветка дерева, спит в траве,
Ева в раю – я.
Вру.
Вотще.
Там, за воротами – нет ничего вообще.
Голоса, вкуса, мамы и простыни.
Там не горят огни.
Не говорят.
Не знают.
Там завершается прахом любовь земная.
Ненависть.
Старость.
Все остальное тоже.
В эту глухую тьму и не посмотрит боже
Мой или Пьера, Махмуда, Ли Бо, Татьяны.
Бог занят делом – спасает сирот и пьяных,
Ангелы чистят перья
В моем альбоме.
Их не бывает, думаю,
Дамы в доме,
Дом на вершине – небо глядится в окна,
Мертвая женщина требует зуб за око
Я отдаю сережки, хитон, сандали-
И грамоты, бэйджи, книги, кресты, медали,
Снова вхожу рыбой в чужую реку.
Имя – Никто.
Должность – бессменный рекрут.
Слово мое – алиф, добро и райдо.
Рада ли, что умираю?
Рада.
Рада не раю, не чистоте и слади,
Рада, что время больше со мной не сладит.
Рада ответу века – что там за гранью.
Рада ладони на неотжившей ране.
Рада, что встречу… или не повстречаю.
Мертвые ходят мимо, не различая,
Не различаясь – тени на то и тени.
Белый маяк. Стрелка по кругу. День и
Ночь на пороге. Хоть бы дожить до снега.
Хоть бы вернуться в город, босой, как Некто,
Стать для себя Киркой и Пенелопой,
Вытащить сердце. С перцем поджарить – лопай!
Скверная пища. Яблоко ближе к телу
Что я хотела,
То и собрала.
Ева…
Маленькая веселая королева
Кроликов и ромашек,
Райская птичка божья,
Дама Адама.
Время натянет вожжи.
Скатится в пропасть лунная колесница,
Нечему больше биться, смеяться, сниться,
Некого трогать, нечего пить до дна.
Ева навстречу смерти идет одна.
…Пахнет конями, дымом, огнем, как будто
Ветер добрел от Трои до Тарханкута
Завтра все станет кончено.
А пока
Я зажигаю лампу у маяка!