Русь

песня/молитва/поэма

I

Молитвослов и копоть снов -
Святая Русь!
Основа мировых первооснов!
Солёна грусть!

Ты по лесу идёшь:
в котомке — груздь!
Лучше яства с маслом не найдёшь!
Один — и пусть!

Кому-то - Бог, кому-то — нож
мелькнёт блесной.
Моргнёшь — помрёшь:
не той, так этою же
весной.

Над крещенской водой
разденут тебя — догола.
Беги домой:
дома — суп с лебедой.
Лебеда — во главе стола!

Дети малые кричат:
«А нет ли хлебушка?»
И гладит по головушкам внучат,
Как ветошь, дедушка:

«Хлебушек родной, мальцы,
собрали податью.
Как бы не отдали мы концы
с житьём-то впроголодь!»

С малых лет — дитём! - батрак
хрипит с обидою:
«Правит Русью царь-дурак!
Столкнуться б с гнидою!»

Знал бы дед, что те года,
как дождь, близки,
приидет пущая беда -
большевики!

Молитвослов и копоть снов -
Святая Русь!
Основа мировых первооснов!
Солёна грусть!

И вспыхнет красным — кровью! -
кто не трус!
И ангел встанет к изголовью:
волос - рус!

II

Эх, крута зима! Не видать весны!
А есть ли зерно?
У кого-то — хлеб, у кого-то — сныть.
Помирать — все равно!

Кому — в глаз, кому — в лоб, кому — по лбу.
Кому — в гроб, кому — столб, кому — в омут.

Рекрутчина — душен, тесен,
скрипит на шее хомут!
Путь всем известен:
с одной войны — на другую войну.

Ради святых ли сил
погибает солдатушка?
Какому Богу ты молишьси,
Русь моя, матушка?

Какому идолу ты
в поле поклонишься?
Мимо своих святынь
за чужою святынею гонишься?

Коль жива до сих пор,
так живи ты по совести!
Куда мчишься со всех опор?
У кабака остановишьси?

Опрокинешь — на счастье
разбивай стакан!
Конь воронёной масти
несётся по кабакам!

Цыг — дрог. Есть — Бог?
Эй, Бог,
цок-цок-цок!
Но! Пшла! Но! Тпру!
Говорят, есть,
да, кажись, врут.

Вместо сельди — на мякину
облака!
Льются реки - кровь и вина! -
навека!

III

Ходит сказ, что царь из золота
ест, пьёт,
вместо соли — яспис молотый
весь год!

Будто бы царя дворец -
из жемчугов
и турецкого
алмаза битого.

Будто ходят его слуги —
во шелках.
Бог иной в Московии: иль Будда,
иль Аллах.

Будто князь из царства мертвых
там гостит,
стоит ему только жертву
принести.

Человека кровь живую -
в кубки льют.
И боится Русь Святую
Вест и Зюйд.

Алмазные орехи — блеск в ушах.
Всех за царские огрехи — порешат.

Еще ходит сказ,
что царица
ветви одной
с дьяволицей.

Белила им — из костей
молодых
всех рас, всех мастей
и студеной воды.

Не ходи ты, дружок, во Московию:
человеческой много там крови льют.
И не езди, дружок, в Петербург:
татем в но'щи окажется друг.

Под куполами сирыми
мирно сиди во Владимире.
Без гонений, без травли
мирно сиди в Ярославле.

IV

Я поэт с грязной улицы,
что черна.
На ней не целуются,
не пьют вина.

Приставят нож к кадыку
и в тиши
споют «упокой!» дураку
камыши.

Сиди дома в ночи,
коль молода.
Сейчас сердце стучит -
постучит беда.

На талию ляжет
мужская рука,
и слова не скажет
о тебе — река.

Детей коль имеешь,
подальше спрячь.
Сейчас гордо реешь -
потом заплачешь.

Дитяток твоих -
украдут, продадут.
Слышишь чужие
шаги во саду?

Здесь тать и вор -
отец и зять.
Здесь разговор -
о том, как взять.

Не иди к врагу -
будешь зельем пьян,
проснешься в снегу,
да и без белья.

Не семнадцатый год -
во рассказе сем.
Двадцать первый всего
век — и во всей красе!

V

Я пришла к вам из древности,
из могил.
Меня муж бил из ревности -
не убил.

Тело мое драли пулями,
даже жгли.
Руки ломали на стуле мне -
не смогли.

Критик меня гнал с изгоями
и травил.
Книга моя — храм! - построена
на крови.

На крючке я повесилась -
рвется вервь.
Мимо шла — не заметила
меня смерть.

Отдала ей перстнями я,
видно, дань.
Синим пылаю я пламенем -
тянут длань.

Длань — широкая, длань — холодная.
Ты ли, Бог,
всё над просторами водными
серебро?

Ты ли росою алмазною
льешь елей?
Вечность ТВОЮ, значит, праздную
на Земле.

VI

Здесь до славы добраться -
путь потерь:
или сбежать с эмиграцией,
или смерть.

Были искусства наброски:
кино, театр.
Их «пароход философский»
увез в Монмартр.

Вогнали власти в страх их,
металл — струями,
и покатились с плахи
их главы буйные.

Братский курган могилой
поэтам стал.
Напиши вдове милой,
что гроб — верста.

Чарку выпьем за убиенных
Россией — нас.
Возводят над нами стены,
а вкруг — весна.

Будет по нашим лицам
ходить народ.
Всем Русь сырой землицей
закроет рот.

Матушка чтит искусство,
только чьё?
Корчится что-то грустно
лишь дурачьё.

По миру, но без чувства
льется спесь.
Гении во искусстве,
знаю, есть!

Горло сдавили — не сдался
Бродский И:
он на Руси не остался,
как — они.

Решил сказать — не трусь
и не тяни.
Скольких ты выгнала, Русь?
Оглянись!

Выгнала ты орхидеи -
из теплиц.
Плевок на тебя, Медея,
из сотен лиц.

Так смотри ж — не мигая!
Довела!
Ты не их - ты себя, дорогая,
предала!

VII

Если Русь — это народ,
кого винить?
Горе на Руси, как Русь, старо -
ярмо тяни!

На Руси спокон веку
хамеет власть.
С ига не поубыло в полку -
воруют всласть!

Ангелы все видят,
Бог не спит.
Жилы у народа — си'льныя
давить аспид.

Крылья - над кали'ками,
как белый дым.
Голову, страна великая,
свою подымь.

Есть заступники, но Божии, -
творят догляд,
только дохнуть под рогожею
нам не велят,

слова русского, святого,
предавать,
на могилах тех, кто с Богом,
горевать,

одного сыночка ро'дного
отдать войне,
а потом кудряву голову
лобзать во сне.

Ве'лят чистую молитву множить
из сердец.
Господи, помилуй, Сыне Божий
И Бог-Отец.