Лирика на комсубботнике

1982

            «Я влюблён в Генриетту Давыдовну…»
                Николай Олейников


В конце апреля это было,
когда над пыльным стадионом,
так изощрённо захламлённым,
царило ярое светило.

Чудесно! Оснований нет
нам малодушничать и охать.
- Кирпич, железо, скрежет, грохот,
мартышкин труд, собачий бред…

Об этом не расскажешь в прозе.
Мы совершали чудеса,
взбивая пыль под небеса
так, что завидовал бульдозер.

И вот настало то мгновенье, –
отвлекшись от геройских дел,
я оглянулся, обалдел
и потерял соображенье…

Блестя, как мебель политурой,
как гений чистой красоты,
окрестность озарила Ты
своей божественной фактурой.

И если Феб царил над полем,
то надо всем прекрасным полом
вне конкуренции царила
великолепная Людмила,

чей взгляд величествен и кроток,
чей голливудский подбородок
и зубы белоснежные
влекли улыбкой нежною.

Улыбка эта, как отрадная
надежда, тешила сердца,
и жалко только, что громадные
очки скрывали пол-лица.

А пальмы на груди вздымались,
подрагивая там слегка,
а пальцы тонкие сжимались
вокруг лопатного древка.

Мой дух с цепи своей сорвался
и провалился до печёнок,
и я пропал, и я попался,
и я влюбился, как цыплёнок.

С того мгновенья ежечасно,
как в трансе, вспоминаю я
как восхитительно-прекрасна
неотразимая сия!

И сна лишился я, влюбившись,
мне всё мерещится в ночи,
как, грациозно наклонившись,
ты подбираешь кирпичи!

Любовь ниспослана недаром мне
и не пройдёт легко, как насморк.
Отныне буду я, сударыня,
любить вас не на жизнь, а насмерть!

Не истощится вожделенье –
запасено на много дней.
Что делать с памятью моей?..
Я помню чудное мгновенье…