Снова выживем и полетим

Я сажусь на холодную кровать и не могу встать то ли от голода, то ли от того, что слова, мысли, приоритеты путаются в голове, и я отчаянно пытаюсь расставить их на места, которые они непоколебимо занимали последние годы. Иногда швыряет так, что хочется рыдать от обиды. Люди ищут выход, а находят радость в пакетике, счастье - в бутылке. И собирают пробки душу свою затыкать. Но я чертов гедонист, как ни крути. В этом вся моя жизнь, другого просто не дано. Как я могла забыть это и так безалаберно съехать с рельсов, бросив, подобно лавине, валить, не взирая на боль. Безоблачная жизнь расхолаживает. И, должно быть, жирные и ленивые люди, топчущиеся на предпоследней ступеньке лет, этак надцать, вполне себе счастливы. Им слишком хорошо для того, чтобы нырять с насиженного места, чтобы подняться выше. Только страдание приведет вас к самосовершенствованию. Прошли годы, прежде чем я убедилась в этом снова, прежде чем поняла, что выдержка моя - напускное - и дает сбой, камень оказался не таким уж и каменным, и самое время зашивать раны путем их раскраивания. Боль нужна для прекрасных вещей. Она выбирает вектора. Она двигает меня вперед. Всегда все прекрасное создается через боль: книги, фильмы, черты лица. Я не припомню ни одной песни, которую написали, лежа на диване, от нечего делать, и она бы зацепила меня. Боль хочет, чтобы ее чувствовали. В голове моей война от того, как много нужно успеть и подавить. Вот это, пожалуй, правильный расклад. Я встаю с кровати. Я чувствую тепло в себе. Вокруг тишина, я хочу улыбаться. Это сжирает меня. Но я до смерти бесконечен.