Ангелы в белых халатах священных

Детский плач реквиемом по струнам души проносился под звуки органного крика
Кукла выпала вниз из ладоней весны, разлюбив навсегда город Припять
Материнский огонь в глазах потухал на минуту, на две, а потом стал незримым
Может быть, она выживет, ей не пора попадать в плен Чернобыльской пламенной силы

А дома, словно призраки были пусты, радиация въелась в кирпичные стены
Стая скорых, а в ней были просто врачи, словно ангелы в белых халатах священных
Телефон разрывался кричащим «Алло»: каждый слышал лишь голос сирены-больницы
У кого-то был сын, не познавший морщин, у других смерть забрала надежду и лица

Вспоминала она снежный шорох фаты, прикрывающей губы от поцелуя
Первый марш Мендельсона, цветы, каблуки… И мелькающий свет в недалеком апреле
Взрыв сверяли с часами под гул и под стук всех пожарных машин и свидетелей кары,
Заглянувшей зрачками туда, где не ждут и признавшей погибшими тех, что не с нами

Поклялась, отреклась от тянущего сна, не закрыв свои веки даже на йоту
У кровати сидела его и ждала, что ожоги не будут, как волки, жестоки
Тишина, как в тиски, захватила покой, перерезав стремительно линию жизни
«Я всегда буду помнить и жить лишь тобой» - будто голос ее, не ее, чьей-то мысли…