Не-Христос в пустыне

   И тело нарекли «Адам»,
   А душу назвали Евой.
        По ночам я ваял свой храм,
        Опасаясь богов прогневать.
        Разделив нас напополам,
        Утопив в суете системы,
        Подавая объедки рабам,
        Я поклялся построить стены,
        Что согреют своим теплом
        Всех покинутых и разбитых,
        Это будет мой храм –
        Ваш дом,
        На крови невиновно убитых.
     Вместо купола – небосвод,
     Самый чистый и непритворный.
     Мести, лести и зависти в нем –
     Нет, не будет! Нерукотворно
     Отражается лик святых,
     Если долго глядеть в амальгаму –
     Одинаково для своих,
     Для чужих я построю храм.
   Если место есть на земле,
   Куда может прийти отшельник,
   Куда мудрости манит след,
   Куда тянет нас  крест нательный-
   Я Вас жду!

     Отпустивший ум,
     Средь пустыни остановился.
     В прошло-будущем
     Я-колдун,
     Осознал, для чего родился:
 Всех понять и простить, увы,
 Недостаточно, мало бывает.
 Но открыть для них суть любви_
 Вот что дрожь во мне вызывает.
 Предсказуема моя цель,
 Но иду, не жалея силы –
 Часть меня – это дикий зверь,
 Что бездействием искусил вас.

    Отпустивший навеки ум,
    Утомленный, уснул в пустыне.
    Облачен в погребальный костюм,
    В горизонте мой взор застынет.
    И тогда прикажу камням
    И другой , мне подвластной силе:
    В Этом месте построим храм,
    Чтоб не дать прорастать могиле.
    Чтоб враги преломили хлеб,
    Чтоб воздали цари прислуге,
    Чтоб прозрел, кто от блеска слеп,
    Чтоб себя увидали друг в друге.

           Я мечтал, чтобы только меч
           К волосам твоим не прикоснулся.
           В этом храме – прямая речь –
           Двоеточие: я проснулся...

    Повертел головой и встал
    Среди пряной ночной пустыни –
    Опостылело мне мечтать
    И с той самой секунды доныне
    Из срифмованных мною слов
    Подготовил для храма фундамент,
    Самый яркий из моих снов
    Вслед за ним пробудиться заставил:

         Да,Вам скажут,что искушал
         и что вышел из пепла,серы
         я достроил в то утро храм,
        Самый чистый и мидосердный

второе название - уснувший зодчий.
есть параллель с картиной Крамского "Христос в Пустыне", но это сугубо личная визуализация. Углубившись в изучение справедливости такого сравнения в пояснении к стиху, внезапно обнаружила неприкрытую иронию: поддаваясь автописьму, работая над стихом поэтапно и часто в предрассветное время, абсолютно позабыла про один из ключевых библейских сюжетов: искушение Христа в пустыне.что занимательно, среди искушений был приказ спрыгнуть с Храма и превратить камни в хлеб...
я, давайте не будем искать этому причин, давно считаю камни существами, наделенными силой, импульсом, а по сему-живыми.  поэтому строка " и тогда прикажу камням" в сознании моем звучала одинаково величественно и ...смешно, но я решила ее оставить.
что касается другого искушения - это уже седьмая где-то попытка написать стих про то, как хочется такой храм воздвигнуть.
но скакать с него никто даже в тяжесть утренних мыслей не собирался)).
начат раньше, дописан ранним утром  24.04.17
благодаря присутствию неподвластной мне стихии)