едва

исчирканной судьбы кончается фломастер
и возле глаз круги как дерева распил
я тонкий словоблуд подвержен только страсти
но так и не любил я так и не любил

а все могло бы быть диаметрально сложно
и я бы мог спастись и из последних жил
как пиво к животу как к ране подорожник
я б женщину к себе нашел и приложил

ах был бы я шахтер в стремлении повальном
а может людям жесть отчаянно лудил
она б могла войти в мою опочивальню
и просто никогда оттуда не уйти

а я б ее глаза запомнил как лимерик
дрожание груди усвоил как рассказ
и где-то посреди зажравшихся америк
я шел бы на нее как на пшено карась

ах выбросьте меня в тайге без парашута
в пустыне золотой оставьте без воды
я вывалюсь к шоссе неистребим и жуток
одно ее словцо твердя на все лады

и позже во дворе раздернув куст азалий
запутаюсь в ногах подрощенным щенком
но вот какая грусть ко дню меня терзает
но вот в какой распыл я к полночи влеком

едва едва едва заговорю о ней я
как будто шею мне срезает бечевой
как корюшка на льду душа моя немеет
не чувствует душа как рыба ничего