Свобода

            Свобода есть отсутствие препятствий, ограничений действию.
      
       Человек стремится удовлетворить свои потребности и желания, но, как правило, имеет на этом пути препятствия.
      Первое, субъект имеет желания, но не может добиться желаемого, так как нет у него средств, здоровья, знания и умения, решимости и т.д., от чего он и не имеет свободы действия в желаемом направлении.  Это субъективные препятствия.
      Далее, субъект имеет возможности и при желании мог бы действовать.  Но тут как тут соперники, враги, метро закрыли, на дорогах пробки, погода не лётная, курс доллара не тот.  Это объективные, т. е. от тебя независящие препятствия, ограничивающие действия в желаемом направлении.
      И наконец, есть средства, желание, умение действовать, и погода хорошая, враги не мешают, но нет  на задуманное деяние права.  Это значит, что согласно писаным и неписаным законам, принятым в данном обществе,  удовлетворять свои  желания таким-то образом, или в таком-то месте и т.д. запрещается вообще, или кому-то оно не положено по возрасту или чину. Это социальные (принятые обществом) ограничения. Среди них есть и принудительные ограничения: тюрьма, плен, срочная служба, психушка, штраф. А есть ещё незаконные ограничения свободы, это разные варианты рабства и зависимостей психических, физических, материальных.

      Ситуации, где кроме желания и возможностей надо ещё иметь право удовлетворяться так-то и там-то, присущи лишь человечьей культурной среде, где разрешено только то, что не запрещено. При этом запрещённого, пожалуй, больше, так как кругом одни условности и ограничения в правах. И когда заходит разговор о свободе, то подразумеваются именно эти несвободы , а не объективные и субъективные.

        А дикари и животные на всё имеют право, дикарь свободен во всём, на что способен, что по силам. Между прочим, изначально слово свободный означало: себе хозяин. Так вот, первобытный был себе хозяином гораздо больше, чем мы теперь, хоть и не имел таких возможностей, как мы,  зато и не ведал таких условностей и запретов, а так же обязанностей перед обществом. Кстати,  малые дети та же первобытная вольница.  А взрослые? И  они на 75% тоже дикари, от того и тянет их к первобытной свободе, то есть, хочется иногда порвать паутину условностей и расслабиться (напиться, например). И рвут, и творят столько, что не хватает мест лишения свободы.
                И в этом первое противоречие окультуренного дикаря — метания между нельзя и хочу. 

      Итак. Человеку, чтобы нормально жить и растить потомство,  требуется удовлетворение материальных потребностей, быть уважаемым, влиятельным, любимым в семье и обществе, а также удовлетворение духовных потребностей (знать, понимать).  При стремлении добиться желаемого в каждой из этих сфер, возникают  ситуации: 1- сам не можешь;  2- мешают желающие того же самого и другие объективные причины; 3- не имеешь на то права, или незаконно ограничивают.


             Невозможно быть членом общества и быть от него независимым.

      Людская потребность  повышения надёжности совместного (потому что стадные) выживания породило когда-то такую структуру, как государство.  А у государства, как у всякой оформившейся  системы возникает своя потребность  в надёжности собственного  существования, поэтому  гос. система  заставляет всех играть  по общим правилам, иначе она развалится.  Таким образом, государство становится  системой добровольно принудительного ограничения свобод своих граждан. А если судить с другой позиции, то это означает, что культурная среда таким образом, чем дальше, тем больше, требует от людей ограничений в их животных поползновениях и хотениях.
      Но каждый человек в системе всё же имеет свой частный интерес, личные потребности, которые часто входят в противоречие с частными интересами других лиц и общественным интересом  в целом. 
      Это обусловлено тем, что отдельная семья  (отдельный человек не так) откровенно, или не отдавая себе в этом отчёт, стремится захватить при возможности побольше жизненного пространства, ресурсов для себя и потомства, иногда в ущерб окружающим. То есть, наблюдается желание иметь больших свободы и независимости, и ещё при этом обособиться от общих нужд и забот.  Это свидетельствует, что человек по своей природе индивидуалист и коллективист одновременно.
           И в этом суть его второго противоречия.
    Однако известно, что чем гармоничнее увязаны в обществе частные и общие интересы, тем крепче общество, и тогда противоречия дремлют. А если увязка интересов в обществе ослабевает, сразу на первом план вылезают личные интересы — каждый за себя,  перестают соблюдаться законы и моральные нормы.
       Быть более независимым, тянет не всех одинаково, сильней тянет сильных, обеспеченных, самодостаточных. Обычно нормальный человек сам понимает, что не дело  обособляться от общества, и не выходит за рамки существующих правил. Но особо ретивые считаю, что законы писаны не для них и творят, что хотят.
     Но  даже и очень крутой быть от общества совсем свободным и независимым не сможет. Он же крутой для того, чтобы завидовали, боялись, восхищались, слушались, а без этого он сразу нуль. Парадокс, во всём независим, а вот такая зависимость-несвобода, как от реакции окружающих на его деяния, остаётся. Такая зависимость имеет место и у артистов, писак  и всех остальных творческих натур (свободных художников). Они по натуре своей самые свободолюбивые, а без публики  некому будет им рукоплескать и восторгаться, то есть смысл трудов теряется.
     Короче, любой человек как культурное явление при всём желании не может сталь совсем вольной птицей, разве что жалким отшельником.

       А теперь о свободах в производственно-экономических отношениях.

     Во времена  дикарской  вольницы каждый мог прокормить лишь себя,  и то  кое-как,  что урвал, то и съел, не было ни имущества, ни припасов, ни эксплуатации. А вот когда появились орудия труда, прирученные стада и возделанные огороды, у хозяев этого добра появился смысл иметь рабов. Раб и себя, и хозяина кормит. Но хозяин себе хозяин, а раб нет, он не может  распоряжаться собой и своим трудом, принимать решения.
      Рабство в разных вариациях существует по сей день. Рабство бывает абсолютное, когда человек низведён до домашней скотины или вещи, которую можно продать, или забить до смерти, такой раб абсолютно несвободен.  Сейчас подобного  редко где встретишь, запрещено, сейчас рабство больше опосредованное.  Элементы его возникают, например, при наличии  частной (государственной  так же) собственности на средства производства, так как  это  порождает  наёмный труд и, соответственно,  эксплуатацию, то есть  отчуждения исполнителя от результатов своего труда и многочисленные приёмы присвоения хозяином какой-то части  наработанного работником.  А это уже ущемление определённых его свобод.
       Работник лицо зависимое от хозяина, раз пошёл в наёмники, обязан играть по правилам, установленным хозяевами, а если что тебе не так – за ворота, в этом  отличие от рабов минувших времён, их пороли, но не изгоняли. А при нынешней демократии, можно даже бастовать, качать права в пределах допускаемых законом. Но рядовой исполнитель чувствовать себя сохозяином, наводить свои порядки в организации, фирме не моги, хоть всю жизнь там проработай.  А хозяйский отпрыск с пелёнок уже хозяин. И он свободней наёмного работника изначально.

       Согласно Конституции формально все у нас равны и свободны, но реальных прав, свобод и возможностей  у хозяев собственности на много больше, чем у рядовых исполнителей.
     Когда гос. устройство задумано как  сообщество хозяев и наёмников, заявлять, что свободным быть лучше, звучат издевательски.  Хозяином быть конечно лучше, чем подручным. Но хозяевами,  начальниками, даже вольными предпринимателями, все сразу быть не могут в принципе.
       Нынешнее общественно экономическое  общежитие далеко ушло по способу добычи хлеба насущного от общества патриархального с натуральным  хозяйством,  ныне всё делается совместно. Общество иерархично. Поэтому  все (начальники и подчинённые, хозяева и работники) взаимозависимы, и это в какой-то мере ограничивает их свободы. Но у тех, у кого статус  выше (хотя и больше забот) свобод больше по сравнении с ниже стоящими. 
     Лучше, конечно было бы, чтобы все одновременно были хозяевами своего предприятия. Однако начальники и подчинённые всё равно останутся.
     А у муравьёв, интересно, они есть?

             А что ныне со свободой в сфере духовной?

       Т. е. какие могут быть несвободы в этой сфере, какие могут быть препоны для работы интеллекта?
       Думать, фантазировать, делать выводы не запретишь, но помешать, или направить мышление в опр. русло путём манипулирования  информацией, давлением на психику  можно, и тем самым помочь или навредить при формировании  в умах достоверной модели бытия (мировоззрения), а также воспитать или извратить эстетические вкусы. И это всегда активно делалось и делается сейчас.
       У нас согласно Конституции  гарантируется свобода мысли и слова, свобода получать и распространять информацию, иметь религиозные и иные убеждения, а так же имеется право на получение бесплатного среднего и кое-кому  высшего образования, ещё гарантируется свобода всякого творчества, свобода СМИ и свобода вероисповедания – в общем, на духовном фронте полная свобода. Только это не значит, что в этих условиях у граждан  разовьётся  истинная духовность высшей пробы. Как раз, наоборот, при всей этой свободе и вседозволенности духовность и мораль деградируют. В чём дело? Никто как бы не мешает, свободное развитие задекларировано. А дело в том, что люди как дети, хватающиеся сразу за сладкое, им бы чего ни-будь этаконького. Поэтому сами по себе полноценно духовно (за исключением единиц) не разовьются. Нужна в этой сфере целенаправленная работа специальных гос. структур. Но государство устранилось от этого вопроса, предоставив церкви и всем, кому не лень пудрить мозги народу.  Вот такая подлая свобода.

                Политические свободы.

      Здесь у нас полная свобода. Можешь избирать и быть избранным хоть в президенты, были бы деньги. Кстати, Прохоров и с деньгами в большую политику  встроиться не может, что уж там мелкой рыбёшке. Дело в том, что большая политика делается за кулисами (куда не избирают) сидящими там дядьками с большими деньгами, с подконтрольными им силовыми структурами, и СМИ у них в прислугах. Поэтому для простого народа политические свободы всего лишь "приятная" возможность быть игрушкой у этого закулисья на выборах, или быть прикормленными крикунами на майданах и болотных.


       Что можно добавить ко всему выше сказанному?

      Свободу в нынешние времена выставляют как первейшую потребность, только не уточняют какую, в чём. Творческим людям одни свободы интересны, молодым нужна свобода во все стороны, чтобы людей посмотреть, себя показать, само выразиться.  А кому во власть хочется, горланят: свободы мало! свободу зажимают!   
    Но есть такие, которые и не понимают, что бы свобода им дала. Например, привыкшие к неволе до того, что на воле чувствуют себя не в своей тарелке. Или простые работяги, для которых была бы работа, свой угол, они на большее не претендуют. Им и так хорошо, ни к чему им всякие там политические права и свобода слова.
       А есть вообще рабы по натуре.
     Всё это надо иметь в виду, когда заходит речь о свободах.

     Главное, что нормальный человек хочет - иметь своё мнение и принимать самостоятельные решения. Но для этого надо быть максимально независимым (свободным) от внешних факторов и собственных слабостей и страхов. Вот тогда ты и будешь чувствовать себя свободным. Но при этом всё у тебя сложится хорошо, когда и сам живёшь, и другим при этом не мешаешь, то есть разумно увязываешь свои хотения с желаниями окружающих. Т. е., в силу этого сознательно лишаешь себя каких-то свобод, понимаешь необходимость этого, тогда тебе становится легче, чувство несвободы (вынужденной) пропадает.
     От сюда напрашивается мысль, что свободен (точнее, как бы свободен) тот, кто не ощущает, или не понимает своей несвободы.  Допустим, чувство несвободы пропадает, но несвободы всё же остаются. И тут важно,  какие это несвободы, не мешают ли они исполнять  долг, Природой установленный: раскрыть свои таланты, посадить дерево, построить дом и оставить достойное потомство. Если мешают, то с такими несвободами мириться нельзя, нельзя до такой степени себя ограничивать.
    Есть второстепенные потребности и прихоти, от них можно отказаться, но есть и принципиально необходимые, и вот, за свободу достижении их надо уже бороться.

    Не всякий приемлет подчинение чужой воле. Лучше уж я сам осознано ограничу себя в чём, нежели кто-то будет решать за меня как мне быть, хотя бы и на пользу мне. Т.е. нам важна в первую очередь свобода в принятии решений в своих  поступках, своей деятельности,  в своей судьбе. Именно это подразумевается в первую очередь, когда заходит речь о свободе вообще. И именно в этом собственно  суть конституционного права человека на свободу. Но как же его   реализовать  в обществе, априори расслоенном на хозяев и работников?