Иерусалим весенний. Часть 7

    Продолжение

  -Была здесь Елена или нет, не так важно, - продолжил наш случайный собеседник.
    
   Он опять сделал паузу, как бы размышляя, можно ли доверить нам именно здесь эту тайну.
    
   Видимо, решил, что можно:
   
  –Главное другое  -  именно Константин сознательно навязал миру полностью искажённое учение Иисуса, обелил в глазах потомков зверства Рима, а народ, создавший  великие учения, обрёк стать  отверженным и гонимым! – старик замолчал. Потом ещё раз извинился за то,  что вмешался в нашу экскурсию, пожелал всем хорошего дня и пошёл в направлении Стены Плача.

   Мы вошли в церковь, и пока мои спутники рассматривали престолы на Голгофе, я думал над словами курьера "божьей почты".
 
   Уже дома с помощью "всемирной паутины" убедился в правильности слов этого непростого почтальона.

   Несомненно, именно Константин  широко  распахнул ящик Пандоры!

   Конечно, не он первый открыл его крышку.

   И раньше курились из него беды и несчастья.

   Но Константин первым построил и выпустил в мир целую систему ложных ценностей, которая должна была помочь ему и его наследникам надеть духовное ярмо на покорённые  Римом народы.
    
   В этом Константин намного превзошёл своего учителя Евсевия Кесарийского, который на фоне императора кажется теперь прекраснодушным идеалистом.
    
   Например, Евсевий,  рассказывая императору о христианстве, убеждал его не искать земных следов Иисуса.
    
   Он пытался убедить Константина, что христиане должны стремиться  к Царству Божию, к  "Городу над Небом Голубым", а не к  земному Иерусалиму, пусть даже в нём проповедовал сам Иисус. 
   
   Тем более,  что город был до основания разрушен римлянами, а на его развалинах был построен образцовый языческий военный лагерь, причём над еврейскими святынями (римляне совершенно не разбирались в едва уловимых тогда  различиях между иудаизмом и иудо-христианством) были построены языческие храмы - капища порока, как назвал их всё тот же Евсевий Кесарийский.
   
   Даже такой великий мыслитель как Лев Николаевич Толстой не понял, видимо, до конца роль Константина в искажении учения Иисуса.
   
   В своей статье "Почему христианские народы вообще и в особенности русский находятся теперь в бедственном положении"  Толстой, после  рассказа о фальсификации апостолом Павлом учения Иисуса, писал:
   
  "Все евангелия эти не представляют из себя цельных произведений, а все суть соединения из различных писаний. Так, например евангелие Матфея в основе своей имеет краткое евангелие евреев, заключающее в себе одну нагорную проповедь. Все же евангелие составлено из прибавляемых к нему дополнений. То же и с другими евангелиями. Все евангелия эти (кроме главной части евангелия Иоанна), появившись позднее Павла, более или менее подгонялись под существовавшее уже павловское учение.    Учение было ложное по отношению к тому, что им будто бы представлялось, но как ни ложно оно было, учение это все-таки было шагом вперед в сравнении с религиозными понятиями варваров времен Константина. И потому Константин  и окружающие его люди охотно приняли это учение, совершенно уверенные в том, что учение это есть учение Христа. Попав в руки властвующих, учение это все более и более огрубевало и приближалось к миросозерцанию народных масс. Явились иконы, статуи, обоготворенные существа, и народ искренно верил в это учение..."
   
   То есть, по словам Толстого, император Константин был совершенно уверен,  "что учение это и есть учение Христа"!
   
   На деле именно Константин и его "редколлегия" внесли нужные ему  изменения и в "Послания Павла", и в евангелия.
    
   Косвенным, но многозначительным подтверждением этому является тот факт, что Константин, спустя почти три века после казни в Риме апостола Павла, распорядился найти место, где, по преданию, обезглавили Павла, и построить там в его память церковь  Сан-Паоло-фуори-ле-Мура.
   
   Продолжение следует…
   
   На моем снимке: арка Константина в Риме в честь его победы в  битве  у Мульвийского моста.