Мысль. Рассказ

    Кого можно назвать Творцом? — Такой вопрос раздался в моей голове. И парочка нейронов обмолвились о Боге. Это не была узурпация носителя сознания, скорее следствие его сознательности. Разве два растерянных человека, найдя общую мысль, связывающую их разум, не стремятся воссоздать частичку умиротворения, не стремятся к свету? Что-то разделяющее наше, явно субъективное мышление, принимает черты Божества. Так, зародившись иллюзией, искренность становится истиной.
    Мы с подругой, тогда нам было по девятнадцать лет, шли вдоль одной из выцветших улиц Вены. Я, обернувшись, предложил Хельге остаться на ночь у меня. Она согласилась, кротко улыбнувшись. На следующий день я собирался пригласить Хельгу в Концертхаус, хотя впереди была ещё вся ночь. Что делать? Неужели ни одна мысль теперь не способна посетить мою черепушку? Нет, всё-таки… есть! Звёзды. Она всегда так их любила. Мы пробрались на крышу. Как много звёзд, я уже и забыл то волнение, разрывавшее моё сердце. Вот: Орион, Кассиопея, Волосы Вероники, Большая, Малая медведица.
    Полночь. Становится очень холодно. Я только собирался встать, как чьи-то нежные губы слегка коснулись моих. Снова тоска, но теперь и страсть. Мысли. Моя голова оказалась заложницей одновременно мыслей и полного безумия. Всё произошло неимоверно стремительно, я был как будто вне себя от эйфории, всей сущностью напоминающей счастье. Бывает же оно, наверно, на земле. А зачем же тогда жить? Это не жизнь, когда с тобой нет любимой, но лучше, наверно, вовсе не испытывать светлых чувств, которых в конечном счёте придётся лишиться. Отчаяние лучше надежды: оно несёт только боль, постоянную и непреклонную, зато надежда юлит, выслуживается, предаёт. Именно так и случилось. Ничто не вечно. Через пару лет после той ночи мы расстались.
    Но я до сих пор помню её, всю, до единой детали: стройная, с русыми волосами, щёки, слегка покрытые веснушками, улыбка, заставляющая ледяное сердце таить, а глаза… О таких глазах могли бы мечтать Боги. Зелёные с необыкновенным оттенком голубого. Как будто небо покрылось россыпью звёзд и цветов на лазурном холсте хрусталиков. Вот её образ, он передо мной, машет мне худощавой ручкой, как бы и приветствуя, и прощаясь. О, одиночество! Как голос твой жесток и груб, мне гладит бережно висок. Шутя, играя с моим сознанием.
    Идея — вот что порождает хаос, а я, — мне всё равно. Пусть человечество, каждое живое существо исчезнет, абсолютно всё это сейчас ничтожно, я хочу снова увидеть её. Милая Хельга… Как грустно мне. Не оттого ль, что я вновь живу надеждой? Нет. Не надо мне никакой надежды. Ничего. Да будет так.
    Сегодня двадцать девятое декабря 2011 года. Я стою один на заметённой снегом автобусной остановке, жду. Жду, но не надеюсь, сам не знаю чего. Вдруг, я словно пробудился от сна. Рядом со мной всё это время была женщина, смотревшая куда-то вдаль, видимо она довольно долго тут. Наконец, я понял, что уже поздно, и автобус не придёт. Я заговорил с незнакомкой.
— Девушка, ночь. Автобус, наверно, не придёт.
— Да, вы правы.
— Может быть…
— Что?
— Мой дом неподалёку, холодно всё-таки.
— Вы хотите…
— Я просто предложил, замёрзнете…
— Хорошо.
    Девушка сняла капюшон. Эти зелёные глаза… Хельга! Звёзды предопределили нашу встречу, всё было суждено. — Такие мысли пронеслись у меня в голове. Да, истина! Она всегда была рядом, где-то на откосе сознания и самого разума. Стоит отречься от иллюзии, обретаешь тень, опять же, оной. Это ли не длань Божья?
    О, я снова не могу вспомнить, что было ночью, должно быть всё повторилось, совсем как два года назад. Инквизитор отчаяния больше не постучится в наши двери. Помолимся об истине, назвав её Творцом.

Гончаров А.С.
2017