Philip Levine. He Would Never Use One Word...

Если скажешь «чудесный день»,
Наслаждаясь природы блеском,
Он лишь молча отбросит тень
И украдкой заметит резкость

Облаков, что парят вдали,
Хрупко скованных тайной цепью,
И тихонько себе велит
Возвращаться скорей на землю.

Ну а коли придёт нужда
Прикурить, а карманы пу;сты,
Он не станет то осуждать,
А покажет свои – не густо:

Нож складной, носовой платок –
Как обычно, кристально чистый,
Лишь жетон от метро поблёк,
Да банкнота в лучах искрится.

А однажды он мне отдал
Половину обеда – сэндвич,
В Ла-Гуардии Плэйс, где ждал
Он меня в спокойном блаженстве.

Ещё помню, как воробей
Восседал у него на стуле,
А он хлеб протянул скорей,
С ним умчалась птица, нахмурясь.

Лишь усталый прохладный взгляд
В моё сердце вонзился болью,
Будто я, приготовив яд,
Собирался жить птичьей ролью.

В память врезался дикий май
Девяносто седьмого года –
Небогатый принёс урожай,
Запоздала с весной природа.

Но лелеяло солнце нас,
Согревая слегка лучами,
Вдалеке от обычных масс,
Мы молчали подчас ночами.

Если, правда, считать за шум
Рёв машин и роллеров стадо,
Ничего не тревожило дум,
Тишине только были рады.

Славный Фрэнки – преданный друг,
Мой спаситель в тяжкие годы,
С редкой проседью волосы вкруг,
И глаза – в них полно свободы.

Всё, что нужно – твоё плечо,
И я мог продолжать часами
Говорить с тобой ни о чём,
Лишь встречаясь порой глазами.

Как-то дед мой сказал мне, что
Серебром окрестил молчанье
И что кровь не вода и то,
Он не знал, где живет познанье.

Думал, это поможет стать
Настоящим американцем.
Фрэнки был им – ни дать ни взять,
Хоть и смесь индийца с германцем.

Сущность в том, тишина – вода,
И, увы, она совершенна.
Как дожди, она нам нужна,
Как для трав благодать бесценна.

Мы как стебли – ведём войну,
Убивая за ценный воздух,
Словоблудствуя, как в плену,
Бесконечным потоком к звёздам.

Март 2017.