Из португальской поэзии ХХ - XXI веков Луиза Нету

Из португальской поэзии ХХ - XXI веков Луиза Нету Жорж

Луиза Нету Жорж (Luiza Neto Jorge, 1939 -1989)  - пожалуй, самый оригинальный португальский автор второй половины ХХ века, в творчестве которой мы видим продолжение и своеобразное развитие традиций португальской поэзии и зачатки многого, что бросило в почву португальской поэзии свои семена, взошедшие в конце ХХ столетия и в ХХI веке. По мнению некоторых критиков её творчество можно отнести к пост-модернизму.
В юности она посещала курс романской филологии лиссабонского университета, где создала университетский театр. Не закончив курса, уехала в Париж и жила там 8 лет. Оставила значительное наследие в качестве переводчика поэтов, более французских классиков, но не только (Верлен, Аполлинер, Гёте, Гарсия Лорка, Ионеско и др), в качестве сценариста, работавшего для театра и кино.
Луиза по праву считается  наиболее важным поэтом среди авторов движения Поэзия 61, была теоретиком этого движения, создав экспериментальную поэтику, близкую к сюрреализму.  При её жизни вышли 6 книг её поэзии, седьмая была опубликована после смерти Луизы, в тот же год. Большая часть поэтических произведений Луизы переведена на многие языки.
Яркие оригинальные стихи, в которых корпус поэтического языка переплетается с телом лирической героини стихов – это одна из характерных черт резкой, порой даже жёсткой, настолько же драматической, насколько интеллектуальной поэтики Луизы Нету Жорж.
Уже первая книга Луизы «Ночь позвоночная» стала началом поэтики революционной, в которой слова перестали быть средствами коммуникации и превратились в оружие, смело завоёвывающее сердца читателей. Эта поэтика – поле боя, на котором действуют различные силы, среди них тяга к свободе и эротизм играют главные роли. Само название книги говорит о том, что автор её сближает отдалённые друг от друга, логически несовместимые реальности.
В жестокие и страшные для португальцев, и особенно для женщин, шестидесятые годы ХХ столетия стихи Луизы были «местом мятежа», редутом, где восставшее тело настаивает на свободном выражении своих желаний. Это поэзия эротическая, непокорная, в которой открытое выражение сексуальности тесно связано с борьбой за права женщин, за их освобождение. Недаром уже после появления первой книги Луизы она не раз подвергалась осуждению со стороны «Нового государства» - политического режима, установившегося в Португалии вследствие военного переворота 1926 года. Мятеж Луизы соединён неразрывно с с повышенным вниманием к обнажённому телу. Нагота ассоциируется с освобождением и с поиском продолжения себя путём выхода из одиночества (на которое каждый обречён) и соединения с Другим. Как писал в 1987 году Антониу Рамуш Роза: «поэзия Луизы Нету вооружена: эротический пульс объединяется в ней с мятежом против социального давления». 
Книга поэта «Неподвижная земля»  наполнена образами режущих предметов; в стихах этой книги эротизм, секс тоже связаны с агрессией, насилием, как по отношению к любовнику, так и к самому себе. В сексуальном акте женский элемент чаще выступает в роли жертвы.
Поэтический язык Луизы с его «спазмами привычного смысла» (А. К. де Резенде Шиара), т.е. смещениями, перемещениями смыслов, искусственным созданием брешей в понимании, которые предлагается заполнить самому читателю португальские критики сравнивают с превращением родного языка в иностранный – непривычный и странный. Её поэтические находки могут шокировать: «красота может быть определена (объяснена) как ботинок на траве»;  читателю стихов Луизы трудно перевести её непривычные образы на привычный язык обыденного человеческого мышления.
Во времена диктатуры эпопея Камоэнса перестала быть только литературным шедевром, но использовалась правительством для агрессивной пропаганды политики колониальных войн. Книга Луизы «Девятнадцать «Recantos» * (название  отсылает читателя к десяти песням «Лузиад» Камоэнса) – протест против такой пропаганды. В книге присутствуют интертекстуальные связи не только с «Лузиадами», но и с «Посланием» Пессоа, явившимся откликом на эпопею португальского гения. В эпическом пространстве текста Камоэнса, где говорится о родине, отце, о давних временах появляется другой текст – о земле, о матери, о женщине – и в нём звучит иной, несходный голос. Поэтические приёмы Луизы, осовременивающие гениальные произведения предшественников, позволяют ей подчёркнуть конфликт между субъектом и социальными институциями.
Ещё одна яркая черта поэтики Луизы, которая роднит её с предтечей модернизма – поэтом Сезариу Верде, - это тесная связь с визуальными искусствами: с живописью, кино, театром, архитектурой и скульптурой. Образы Луизы склонны к совмещению противоположных реальностей, что порой придаёт стихам бредовый, фантастический и даже демонический колорит. 
Внимание к ритмам, их чередование, их своеобразие, внимание к звуку, постоянные аллитерации в её стихах – всё это говорит о большой роли музыки в поэтике Луизы. Эти особенности поэтического языка Луизы ярко проявились в её книге «Неподвижная земля» (1964 г.). Один из стихотворных циклов этой книги называется «Дома». Португальские критики (Мария Жуау Камейра) называют этот цикл настоящей сюрреалистической архитектурой, если понимать архитектуру как технику организации творческих пространств в соответствии с различными видами человеческой деятельности. Стихотворения этого цикла дают читателю настоящую галерею разнообразного поведения или разнообразных типов португальских женщин, каждая из этих женщин отождествляется с каким-то домом. Среди них дома-странницы, дом-девственница, дом-проститутка, дом – мятежница, дом-проклятая и т.д. В стихотворении – послесловии к циклу автор предлагает отменить дом, ставший ненужным живущим в нём. Женщина, стремящаяся к свободе, предпочитает дому улицу. В этом цикле Луиза смело осуждает летаргию и конформизм, охватившие страну при режиме диктатуры, фарисейство, разъедающее её, как коррозия – железо; яркий пример этому - стихотворения «Мятежная», «Покорная судьбе». В первом стихотворении цикла дома-женщины пытаются говорить:

Пытаются говорить с нами
в безмолвии
голосом черепиц наклонных

В стихе-послесловии к циклу язык, насыщенный, как обычно, эллипсами, аллитерациями, игрой паронимами претерпевает метрические разрывы, доходящие до фрагментации слов – намеренного уродования речи – по аналогии с тем, что происходит с телом и душой лирических героинь. Говоря об улице, которую автор призывает предпочесть дому, она даже визуально строит стихотворение так, чтобы оно походило на улицу:

Улица 
угроза
раз - ли -
вал-ась
наклон
на вы
– ворот
в стихи - ю
суици-
-да

Как пишет о поэзии Луизы Жоакин Мануэл Магаляйш: «очень редко оргастическая окрашенность речи  в португальской поэзии сопровождается одновременно нежностью и бунтом, безднами и восторженными вспышками наслаждения».
Любой анализ стихов Луизы сталкивается с риском отклонения в своём толковании её стихов от смысла, заложенного в них автором. Её эротизм всегда облачён в образы, сквозь которые он лишь просвечивает. Одно из лучших и наиболее известных эротических стихотворений Луизы – «Барельеф». В нём говорится об эллиптичности в любви, создающей новую жизнь, а затем уступающей место смерти, когда лирические герои - «ты» и «я» станут барельефом на пьедестале статуй. Но главная мысль этого стиха, скорее представляющего собой набросок, состоящий из символов, имеет социальную окраску: его лирические герои относятся к категории обычных людей, не богатых, не знатных,  не известных:

Ты и я
барельеф (фриз украшает низ)
нас выставляют напоказ трогают продают
используют богачи
и мёртвые уже наводнившие
пьедестал статуй
 
Стихотворение построено на игре смыслами: барельеф по-португальски - baixo-relevo; baixo – низкий, relevar – быть важным, иметь значение, поэтому baixo-relevo имеет двоякий смысл:
1 - скульптурное изображение, выступающее над поверхностью;
2 –кто-то (или что-то) не являющийся важным, обычный, не выделяющийся.
Во многих стихах книги «Неподвижная земля» эротизм приобретает драматическую форму, выступает в виде непрямого заявления, намёка на приниженное положение женщины в современном ей обществе – тени мужчины, рабыни желаний мужа.

Первое издание книги «Неподвижная земля» имело эпиграфом слова Галилея «А всё-таки она вертится». Этот эпиграф был убран затем цензорами «Нового государства». По словам Фернанду Кабрал Мартинша, который в 1993 году (после смерти Луизы) подготовил издание всех стихов Луизы Нету Жорж, она считала: недостаточно сказать словами, что земля вертится, надо заставить её вертеться. В стихах этой книги Луиза восполняет ограниченность возможностей нашей речи тем, что заставляет всё тело участвовать в стихосложении. Глаза, рот, язык – почти все органы человеческого тела становятся лирическими героями  её стихов. Рот – в его двойном употреблении – участие в пищеварении и органа речи - (и язык с его функцией артикуляции) получает у Луизы название органа, извергающего лаву, носителя мощи оплодотворения наравне с дождём, кровью, спермой и слюной, проводника глагола.
Намеренное деформирование как реальности, так и языка. противоречивое сочетание образов, постоянная игра смыслами, паронимами, парафраз, ирония и даже сарказм, характерные для сюрреализма, – всё это доказывает, что поэтика Луизы так же неподвижна, как и Земля: как Земля кажется  неподвижной, потому что мы находимся на ней и вместе с ней вращаемся по её орбите, так и поэзия Луизы втягивает нас в свою орбиту и уносит за горизонт.   
Поэтика Луизы Нету Жорж учит видеть красоту мельчайшего, случайного, фрагментарного, это ярко проявилось в её известном стихотворении «Магнолия»: 

Магнолия,
звук, раскрывающийся в ней
будучи произносимым,
восторженный аромат
потерянный во время потрясения,

мельчайшее восхитительное существо
обрывающее лепестки молний
надо мной.

Эта идея Луизы Жорж о важности мельчайших вещей и событий, о внимании поэзии  к тому, что обычно упускается из виду в обыденной жизни, проросла в произведениях молодых португальских поэтов, таких, как: Паулу Жозе Миранда (род. в 1965 г.), Жорж Гомес Миранда (род в 1965 г.), Жуао Луиш Баррету Гимарайш (род в 1967 г.), чьи книги стихов выходили в самом конце ХХ столетия.  Безусловно, под влиянием Луизы Нету Жорж сформировались эксперименты с поэтическим языком Гимарайша, оригинальная манера Паулу Пайша (род в 1950г.).

Дома

I («Путешественницы»)

ДомА – дочери ночи
Утром они просто дома
Ночью простирают руки ввысь
дымятся уходя

Смыкают веки
пересекают большие пространства
облаками ли кораблями

Дома плывут в ночи
на приливной речной волне

Они гораздо послушней
чем дети
Под штукатуркой замыкаются
задумчивые

Пытаются говорить с нами
в безмолвии
голосом черепиц наклонных


II  («Девственница»)

Клялась всегда блюсти невинность
Опустила на глаза ставни
Кормилась пауками
сыростью
косыми лучами солнца

Если её касались спасалась бегством
если отворяли двери
скрывала свой пол

Рухнула в экстазе лета
размытая светом мужского солнца

III («Покорная судьбе»)

(Пожар сожрал фундамент
Вскоре источил ей чрево)

Говорит что глаз узрит:
- Да, в полночь
когда ветер шарил по шторам
когда темно выходили из кино

(Пожар опоясал её
Пуб-лич-но)
И она поёт своё:
«В сумерки много мошек на  стёклах мёртвых
Над уровнем моря
(Над часами потрескивают резцы
пальцы пламени
сверкают серебром)

и она ведёт речь о зеркалах:
«У зеркал удостоверю
есть вертящиеся двери   стёкла окон эпатажем
искажают все пейзажи

(Пожар возбуждает антенны мгновенно
Забывши жестокое тело
Мужское
Пребывает в покое: в своём жилище)

Ждёт  Она ждёт  Не говорит уже
В пылающей круговерти
                ждёт смерти

 
IV  («Дети»)

Могут играть по воскресеньям
на прогулку выйти из проулка
глянуть вполглазка улиц-не-пересекать

играть отраженьями в стёклах оконных
(или брильянтом)
стучать дверьми несильно
скользить перилами
немножко
целовать лапки паукам
и кошкам

V («Проститутка»)

Была безумная на углу
Принимала народ в любое время

Разваливалась и
видели её соблазнённой путаны
крысы гнёзда аистов с крыши
свистки поездов пьяные рояли
свет фонарей голоса лесных зверей

VIII («Бездомная»)

“Я знаю что такое улица – говорит дом
То чему негде остаться
на ночь”

IX («Богатая»)

Воз - дух
Это самый высокий дом
- самый богатый –

в этом селе

X («Единственная»)

Была единственной
провожавшей мёртвого
удержали   хотела уйти
ещё кричит не подымая век:
(слышишь?)
«Под этой крышей жил человек
год за годом
Под этой крышей одинокий умер»

XI («Бесстыжая»)

Об этой говорили газеты
Нет стыда
Раздевается не вовремя для любовника:
Вот отхожие места тайники разные постели грязные
Утром рано у неё бельё
на полу веранды


XII («Вечно свободная»)

та что не хотела стен
та что не хотела штор из льняных волокон
   слуховых окон
чтоб входили-выходили моря-приливы
беглецы
та что была просто домом

о т к р ы т о е   о д и н о ч е с т в о
а не любые бесконечные «четырестены»


XIII («Проклятая»)

Жестко моё дерево как железо
Под моею крышей беременных били
по ночам рыдали в комнатах моих

проклята я проклята ох как мне непросто
Призраки окружают черепа
Смотрят на меня караульные плюют на пол
мой пол из железобетона

Взываю к землетрясению укрой меня
унеси меня ветер избавитель
с ненавистью засну  проснусь с ненавистью
душа разрушается час-от-часу
сотрясаются стены до костей
тесно как тесно в тёмной тревоге
куда-то уходит коридор

Кто обмоет меня перед смертью?
Кто воскурит благовония надо мною мёртвой?
Меня, мёртвое жилище кто оплачет?

XIV («Мятежная»)

Сорвёшь маску
            Твоюуумаску
О двойственная знаю  из негашёной извести
           твояаамаска
твёрже чем этот ноготь
и страшнее
           чем этот ноготь на пальце
Равны кирпичи в стене и в печи
Дому - мозг меж домами - мост
           скажут

«лицо этого дома его лицо говорю
н а с т о я щ е е  в  к р о в и»

«Послесловие к Домам»

Улица 
угроза
раз - ли -
вал-ась
наклон
на вы
– ворот
в стихи - ю
суици-
-да


Выбирай -те
чтобы выйти
час пик
безумный
час - вне
закона
вы -
бросьте
в пейзаж за –
- оконный
дом
напрасную
пристань
живущих
в нём

БАРЕЛЬЕФ **

Изнутри векового покоя
мы
это завтрашняя скульптура

(узкая дорожка муравьёв
спускается на волосы
пятная патиной пыли сердце)

Ты и я
завтрашняя статуя
В руках у нас нет цветка
книги ружья
нет потертого престола где можно умереть
заколотого готического монстра у ног

(Все сны – из камня или бронзы
нет мои – из соломы или бумаги)

Ты и я
барельеф (фриз украшает низ)
нас выставляют напоказ трогают продают
используют богачи
и мёртвые уже наводнившие
пьедестал статуй

Ты и я
эллиптичны в сексе
вчера кричала на твоей груди
сегодня секрет в моём чреве

не наследующие от теней
уже без жестов
завтрашняя скульптура

 __________________________
* Игра смыслами слов – характерный приём в поэтике Луизы: слово «Recantos» можно перевести в этом контексте как повторяющиеся песни; у  Камоэнса  «canto» – песнь, но также его можно перевести как угол, закоулок, у Луизы Нету Жорж оно превращается в «recanto», что переводится не только как «повторяющаяся песнь», но ещё и как тайник, укромное убежище.

** барельеф по-португальски - baixo-relevo (baixo – низкий, relevar – быть важным, иметь значение), поэтому baixo-relevo имеет двоякий смысл: a) барельеф, т.е. скульптурное изображение, выступающее над поверхностью; b) кто-то (или что-то) не являющийся важным, обычный, не выделяющийся. В данном случае автор относит лирических героев стихотворения к категории обычных людей, небогатых и незнатных.