Путь домой

Часть II
                (Из поэмы «Сказ о Богатырях земли русской…»)

                Толи летом это было, толи ранней осенью,
                Только листьев жёлтых не было совсем,
                Лишь туман, попутчик утра раннего,
                Прятал солнышко и был печально нем.

                В край родимый богатырь вертался,
                Сотни вёрст одним дыханьем проскакал,
                Не жалел себя и было видно:
                Конь измучился, запарился, устал.

                Лишь осталось саму малость проскакать,
                За пригорком – дом, отец, родная мать,
                Вдруг споткнулся конь, и на колени встал.
                «Что с тобой, дружище?» - всадник вопрошал,

                «Иль не хочешь ты усталость утолить,
                Или чувствуешь  беду, и как мне быть?»
                Конь всхрапнул и гривой покачал,
                Где-то ворон каркнул, не смолчал.

                Наклонившись и обняв коня,
                Он стоял, предчувствия гоня:
                Слишком тускло солнце светит из-за туч,
                И не радует теплом его остывший луч.

                Медленно, и больше не спеша,
                Шаг за шагом,  траву шабуша,
                Уздечку сжав в могучем кулаке,
                Вёл друга богатырь к заветной слободе.

                Поднявшись на пригорок – всё узнал,
                Не тучи солнце скрыли – дым украл,
                Жуть пепелища обнимало горизонт,
                Молчала тишина, в душе рождая стон.

                Не знамо, сколько длилась эта тишина,
                Но видел,  как лилась из глаз слеза,
                Там, где была когда-то слобода,
                Воронья стая пищу обрела.

                Растерзаны, разрублены тела,
                Здесь пировали силы злобы, зла,
                Берёзка, что к колодцу приросла,
                Ободранной, поломанной легла.

                В колодце трупов – невозможно счесть,
                Зловонье смерти – повсеместно здесь,
                И легче муки ада пережить,
                Чем всех родных, за раз, похоронить!

                Я рядом был,  невидим был,
                Когда Илья могилы рыл,
                Не мог ничем, ничем  помочь,
                Трудился он и день и ночь.

                С рассветом зорька снизошла,
                Медлительно, как в траур, шла,
                И аистов летящий клин
                Скорбел и в небе плыл один.

                То был не Муром, не Ковров,
                Где так глубок оврага ров,
                Не тот Илья, что на печи лежал,
                Погрел бока, и тридцать лет проспал.

                Река широкая и быстрая текла,
                Вода прозрачная, холодная была,
                Теченье уносило из-под ног
                Песок, ракушки, глинистый полог.

                Там и купались двое: конь, Илья,
                Смывали пот и боль от прожитого дня,
                Когда совсем короткой стала солнца тень,
                Усталость увлекла его в свои объятья, в сень.

                Сон, свежий ветерок, жужжание пчелы,
                Далёкий щебет птиц, творил свои плоды:
                Ещё не завершил свою пробежку день,
                Илья опять в пути, не зная  слово «лень».