Красноармейску

Вот тот дом. Дойти ногами ватными.
На посту оформиться прилежно.
Комната заставлена кроватями.
Сразу слово выплыло: ночлежка.
Шесть старушек. И немного душно.
Чувства, мысли и слова сожму.
И седьмой, с внесенной раскладушкой –
Человек без места, чей-то муж.
Мне плевать на все чужие запахи.
Скрипнуть, растянуться, просто мочи нет.
Отдохнуть вот так немного за полночь –
И уйти в очередную очередь.
Мне суют таблетки. Плохо. Толку-то.
Чувствую, с сознания сползаю.
Кабинеты осаждаем толпами
И, друг друга давя, умираем.
Я ничто – пред хитрыми указами.
Отфутболят – все по кругу, мячиком.
Мне в уже заслуженном отказано.
Тень голодной смерти замаячила.
Дом безглазый холодом искорчился.
В шалаше, наверное, теплее.
Нечего варить. Картошка кончилась.
В одеялах толстых цепенею.
Все напрасно. Все пустые версии.
Мысли, как слюна в желудке, скомканы.
Выпросить свою пыталась пенсию.
В тупике голодном что-то вспомнилось.