Барс

      


В той страшной сече, я сбит был с коня,
Горцы толпою пленили меня,
Бросили в клетку, как дикого зверя.
Что ж не убили? Зачем им теперь я?

В темном углу этой мрачной землянки,
Всюду разбросаны чьи-то останки.
А перед клеткой живет дикий зверь,
Цепью прикован за ржавую дверь.

Вечно голодный, израненный барс,
Ненависть к людям храня про запас,
Знает, что долю получит свою,
Лишь когда пленник погибнет в бою.

Кормят и лечат меня две горянки,
Горцы выводят из темной землянки.
Дали мне саблю, чему удивляюсь.
Хотели увидеть, как с ней управляюсь?

Ну а сегодня, смешная девчонка,
Та, что обычно смеется так звонко,
Та, что приносит корзинку с едой.
С грустью сказала про завтрашний бой.

- Утром ты выйдешь на поединок,
С пленным, таким же, как ты, из долины,
Лишь победитель в живых остается,
Ну а со слабым наш барс разберется.

Образ за образом в мыслях кружится.
Надо поспать, да вот что-то не спится.
Страшную ночь предстоит испытать.
Стоит ли варваров мне развлекать.

Барс, что-то чуя, урчит и вздыхает,
Мягкими лапами тихо ступает.
Слышно, как когти царапнули дверь,
К клетке моей подошел дикий зверь.

Сев у решетки, принюхался дважды,
Сладко зевнул и разлегся вальяжно.
Знает, что я никуда не сбегу,
Знает, что слуги меня стерегут.

Знает, что утром, одевшись в доспехи,
Буду я драться, толпе для потехи,
А когда, корчась от ран упаду,
Я на расправу к нему попаду.

Сверху мне бросил корзину с едой
Старый охранник с седой бородой.
- На, подкрепись перед боем, урус.
Я на тебя свой поставил бурнус.

Что мне бурнус твой и эта еда,
Мне не вернуться домой никогда.
Нужно ль мне биться всерьез, на победу,
Лучше достанусь я зверю к обеду.

**

Вот и светает, у клетки лежит
Барс одноглазый и нервно урчит.
Рваные раны и сломанный клык,
Прошлых баталий на теле ярлык.

Я потянулся и зябко зевнул,
Зверю из клетки хитро подмигнул,
И помахал у него перед носом
Мяса куском, что охранник мне бросил.

Зверь подскочил, собираясь напасть.
Глазом сверкнул, приоткрыл свою пасть.
Вот она! Рядом - "Рука человека",
Что сделала сильное тело калекой.

Только полшага и сломаны кости,
Зубы рвут плоть, пламенея от злости.
Месть заполняет сознание ядом,
Вот она, рядом "рука", уже рядом.

Только ни шагу не сделать вперед,
В мыслях какой-то разлад и разброд.
Нет почему-то ни мести, ни злости,
К этой "руке", не ломающей кости.

К этой "руке", что впервые пришла
В жизнь его с миром и мясом куска.
И удивляясь себе самому
Мясо зубами слегка потянул.

- Вот и прекрасно, хоть ты будешь сыт,
Если в бою я не буду убит,
Ты постарайся добить меня быстро,
Долго не мучай, убей меня чисто.

Зверь зарычал, закрутился юлой,
Странно мяукнул, мотнув головой.
И повернувшись спиной, замолчал.
Будто бы понял, о чем я сказал.

***

Дальше всё просто. Наутро был бой.
Мы, окружённые горцев толпой,
В диком фанданго смертельного танца,
Бились за жизнь, два худых оборванца.

На пятачке, под скалой, у обрыва,
Враг мой, дождавшийся ветра порыва,
Бросив в глаза мне горсть серой земли,
Острым клинком разрубил кисть руки.

- Брось свою саблю, ты бой проиграл.
Веря в успех, мне противник кричал.
И ожидая кровавой развязки.
Барс наблюдал наши дикие пляски.

- Бейся гяур!
Мне кричали в толпе.
Ярость и боль разгорались во мне,
И в исступлении коля и рубя,
Дважды смертельно я ранил врага.

И оттолкнул, вынимая клинок.
Он пошатнулся и сделал шажок,
В сторону пропасти и улыбнулся,
И, собрав сил, от земли оттолкнулся.

****

Вот уж, однако, крутой поворот.
Я победитель! Но что меня ждёт?
Барс в нетерпении рвётся к добыче,
Чтобы исполнить кровавый обычай,

Южное солнце нещадно палит,
Рана сознание болью мутит.
Что мне готовит злодейка судьба?
Что там вокруг кричит горцев толпа?

Стоя в лучах воспалённого солнца,
Слушал вердикт я почтенного горца.
- Пусть бьётся с барсом, наш барс заслужил,
Что бы собой ты его угостил.

Но и тебе мы даруем свободу,
Выживешь если удаче в угоду.
Барс одноглазый, больной и хромой.
Трудно ему будет в битве с тобой,

Ты одолеешь его без труда,
Даже одною рукой - без клинка.
Вот тебе старый обломок кинжала,
Да рану закутай куском одеяла.

Сильному, да улыбнётся судьба!
Слава Всевышнему - Ин ша Алла!
И в мои силы нисколько не веря,
Цепь отстегнул от ошейника зверя.

Барс в замешательстве сделал шажок,
Вижу, он начал готовить прыжок
И понимая, что нет к битве сил,
Голосом властным я заговорил.

- Барс мой, дружище, ты помнишь меня?
Разве не мясом кормил я тебя,
Разве не ты эти долгие годы
Случая ждал обретения свободы?

Воину быть не пристало девчонкой,
Жить на цепи и служить собачонкой.
Я тебе, зверь, предлагаю свободу,
Ты не смотри, что здесь много народу,

Сильным всегда улыбнётся судьба,
Главное - это поверить в себя.
Лучше в бою от клинка умереть,
Чем доживая в темнице сидеть.

Странное дело, барс подчинился.
И на живот предо мной опустился.
Взять за ошейник себя разрешил
И хриплым рыком утёс оглушил.

Горцев толпа не издала ни звука,
И не храня в себе больше испуга,
Медленным шагом навстречу толпе
Двинулся я, доверяясь судьбе.

Крикнув в лицо предводителю рода
- Ты обещал за победу свободу,
Зверя я словом своим победил!
Рыком слова мои барс подтвердил.

- Барс теперь тоже свободен уйти,
Жаль, что со мной ему не по пути
И, подтолкнув его в сторону скал,
Взглядом я серую тень провожал.

-Что же, гяур, мы все видели бой,
Ин ша Алла! Он сегодня с тобой.
Я обещал? Что ж, ты будешь свободен!
Коли Вершителю нынче угоден.

Только учти, до долины своей
Надо идти будет несколько дней.
Я предлагаю тебе отдохнуть,
А поутру ты отправишься в путь.

*****

Ночью, пока ещё солнце не встало,
Горец, завёрнутый весь в одеяло,
Тихо шепнул: - Тебе надо идти.
Бойся! Смерть будет идти позади...

И проводив до границы селения,
Дал очень ценное мне наставление:
- Сыщут, коль вдруг попытаешься ты
Пешей тропою к долине идти.

Лучше сверни к этой узкой теснине
И поднимайся всё выше к вершине.
Там перевал, если сможешь пройти,
Больше не будет преград на пути.

- Время не ждёт, я прощаюсь с тобой.
Сунул мне в руку котомку с едой.
- Вверх по ручью, сколько можешь, иди.
И словно тень растворился в ночи.

*****

Южная ночь, словно дёготь черна,
Пара часов есть ещё до утра.
Звёзды, помощник в горах ненадежный.
Слепо бреду я во тьме осторожно.

Вот, вдоль скалы непролазный чапыжник,
Вот, наступил на осклизлый булыжник,
В чёрной воде отразилась звезда.
Значит, пока что, иду я туда.

Жадно напившись, вдоль русла ручья,
Двинулся вверх, сам себя торопя...
Скоро рассвет, после часа ходьбы,
Нет уже сил вдоль по руслу идти.

Снова напился и вверх по скале.
Отблеском солнце прошлось по щеке.
Чуть различимые в блеске рассвета,
Стали во тьме проявляться предметы.

Вижу, на склоне скалы череда
Мелких уступов. Похоже тропа
Горных козлов. Подниматься невмочь,
Мне ведь второю рукой не помочь.

Словно змея, распластался по камню.
Разум мутит, когда только представлю
Сколько ещё предстоит проползти.
- Ну, соберись! Перевал впереди.

В кровь исцарапаны пальцы и локти,
Сбиты колени, поломаны ногти.
Жаром горит рана левой кисти.
Вот и вершина! Я смог доползти!

****

Жаркое солнце клонилось к закату.
Спрятавшись в тень, вспомнил я про утрату
Сумки с едой, что пришлось мне лишиться,
Что бы с уступа скалы не свалиться.

Что ж, отдохну на голодный желудок,
Мне до долины идти меньше суток.
Думаю, след мой найти не смогли,
Если тропою в долину пошли.

И погрузился в объятья "Морфея",
Тело усталое негой лелея.
Птицей, летая над домом своим,
Где был рождён и был всеми любим.

Мама, склонившись печёт пироги,
Девки кружАт хоровод у реки,
Вышел отец на резное крыльцо.
Ближе и ближе родное лицо,

Губы шепнули: - Сынок, берегись...
Где-то, чуть слышно шаги раздались.
Явь разогнала мой сон по углам.
Бросило в жар, кровь прилила к ушам.

В тусклых лучах заходящего солнца
Виден абрис здоровенного горца.
В метре, склоняясь, стоял надо мной,
Горец, котомку держа за спиной.

- Храбрый ты воин и стойкий боец.
Я подарю тебе славный конец.
Мы будем биться с тобой на ножах,
И да поможет нам в этом Аллах.

Бросил мне горец отличный кинжал.
Только его я с трудом подобрал,
Выпадом резким ударил меня,
Лезвием воздух над ухом чертя.

Шаг! Два шага! Ещё пару назад.
Вижу улыбку, уверенный взгляд.
Горец крупнее меня и сильней,
Только я опытнее и мудрей.

Длинные руки с ножом - как клинок.
Может спасти меня только нырок,
Под эту руку, во время атаки.
Ну, а пока - продолжаем сиртаки.

Горец спешит и слегка горячится.
Видит, что солнце за горы садится.
Хочет меня ближе к скалам прижать,
Чтобы манёвры мои обуздать.

Словно юла я кручусь вокруг горца,
Вдруг, за спиной его, в зареве солнца,
Вижу, знакомый сидит силуэт.
Ждёт, вероятно, как прежде, обед.

Тот это барс? Не успел разглядеть.
Солнце по скалам багрит свою медь.
Силясь за камни лучом зацепиться.
Надо ж мне было в тот миг оступиться.

Тут же кинжал мрак рассёк надо мной.
Еле успел я нырнуть под рукой.
Падая, всё же я смог полоснуть
Горца в его неприкрытую грудь.

Кубарем к краю скалы покатился,
Но извернувшись, клинком зацепился.
Плотно, в расщелине камня застрял,
По рукоятку, булатный кинжал.

Вот и развязка! Вишу на клинке.
Раненый горец, спускаясь ко мне,
Морщась, смеётся, держась за ребро.
Солнце совсем уж за скалы зашло.

В сумраке горца почти не видать,
Десять, осталось шагов! Девять! Пять!
Нет! Не успеть расшатать мне кинжал.
Слишком уж крепко он в камне застрял.

Вдруг, чья-то тень на врага навалилась.
Слышу, как пара тел вниз покатилась.
С хрустом воткнулась в валун на краю.
И всё затихло в коротком бою.

Только тяжёлое барса дыхание
Трепетной мыслью пронзало сознание.
Не поменялся ли в этом бою
Тот, кто на жизнь покусится мою?

Быстрым движением вправо и влево,
На рукоять налегая всем телом,
Вынул клинок я с усилием натужным,
Чтоб не остаться в бою безоружным.

И огляделся! При свете луны,
В паре шагов, словно тень сатаны,
Барс одноглазый за мной наблюдал.
Встал, облизнулся, слегка зарычал.

И преградил мне дорогу наверх,
Дав мне понять, что он здесь сильней всех.
Рыкнул не зло и расширил зрачок,
Будто сказал: - я вернул, мол, должок!

И потрусИл к распростёртому телу.
Знать не хочу, что он будет там делать.
Прочь от ужасных звериных утех.
И озираясь, по россыпи вверх,

К скалам, где виден уже перевал,
Шагом не твёрдым вперёд зашагал.

-----------------

Многие годы в нашем селении,
Все вспоминают об этом спасении.

"Барс однорукий" - прозвала меня,
Слушая сказки мои, детвора.
Ну а когда моих сказок им мало,
Я достаю им обломок кинжала.