Ленину 22. 04. 17

Не Весна расцвела мировой закулисою спада,
А родился Ильич, как всем бедным крестьянам награда.
Не штыки и клинки он принес для рабочих, не розги,
А идею о братстве в своем гениальнейшем мозге.

Это он говорил о печальном безумстве колоний,
О неравенстве зла и свободе людей любой крови.
Рисовал он тотемные письма индейцев к Конгрессу,
был их смелым вождем, уже с детства стремился к прогрессу.

Был за сходку он сразу же с первого курса отчислен.
И одиннадцать раз он писал, чтоб пустили учиться,
Но ему не позволили жить в прогрессивных столицах,
он был замкнут в Самару, где встретил рабочие лица.

И он в Шушенском жил - не в Дворце, а в обычной деревне,
и венчался он, как и положено, раз один - в Церкви.
И он вечно просил новых денег, и вечно скрывался
от полиции жесткой, по съемным квартирам скитался.

Не сказать нам конечно, что жизнь у него не сложилась.
Он гулял по горам, где Швейцария тихо клубилась,
Он бы мог защищать адвокатом воров или пьяниц,
но он маскировался, как немец и швед-иностранец.

Интересная жизнь, круче самых больших детективов,
Нелегальность квартир, да и ссылка его не сломила.
Разрушитель и новой Империи новый создатель,
До сих пор ты как совести вечный лежишь знаменатель.

Это толпы тянулись к тебе, не к царям почему-то,
И без бронежилета в плаще ты им стал равным другом.
И повел их, как в детстве играя, кудрявенький мальчик,
как голодных индейцев в Америке спас иностранчик.


***
It is not Spring has blossomed behind the world scenes of decline,
It's Ilyich who was born, as to all poor peasants - a prize.
He did not bring to workers the birch-rods, nor bayonet, blades,
But idea of brotherhood in supergenius brain.

He was talking about the folly of colonies, sad,
Inequality of evil, liberty to any blood.
painted totemic letters from the Indians to the Congress,
their brave leader, already from childhood so striving for progress.

Was at the student's rally, from the first course after expelled.
And eleven times asked for permission but still couldn't get,
But he was not allowed to live in the cities of progress,
He was shut in Samara, where he met the faces of workers.

And in Shushenskoye - he lived in simple village, not Palace,
In the Church - as expected - just once in his life went in marriage.
always asked for new money, and always was gone into hiding
From police that was tough, and he wandered for rented apartments.

But of course we can't tell that his life for him did not work out.
There he walked through the hills, where Switzerland was quietly fogging,
And he could have become a good lawer for thieves or for drunkards,
But he disguised himself as a German and Swedish-outlanders.

He had interesting life, great detective stories are not tougher,
Neither illegal homes, nor exile could ever break him down.
The Destroyer and the new Empire's a novel creator,
Until now, you lie as a conscience denominator.

It was you not the kings to whom crowds were drawn, for some reason.
without bulletproof vest in a cloak, you became friend of people,
And you led them, as a curly-haired boy when you played in childhood,
in America saved hungry Indians, a small outlander.