Гимн жемчужине

     Гимн жемчужине или Песнь о жемчужине – дидактическое сочинение сирийских гностиков, найденное в апокрифических Деяниях апостола Фомы. Название «Гимн Жемчужине» дано переводчиками, в источнике текст озаглавлен как «Песня апостола Иуды Фомы в земле индийской». Из оставшегося фрагмента Деяний, сохранившегося в сирийской и греческой версиях, сирийская ближе всего к первоначальной. Согласно представлениям М.Элиаде, описанный в сочинении гностический миф относится к «мифам памяти и забвения».
     Странствие души (духа) адепта (приверженца, последователя какого-нибудь учения), претерпевающего испытания и искушения, до того, как она заслужит Посвящение и приобщение к Первоистоку Истины. Темница, в которую заключен странник, может означать тело – темницу души. Последовательно описан весь цикл воплощения нисходящей с Неба индивидуальности, формирование вокруг «я», т.е. вокруг духовной основы человека всех временных оболочек (тел: астрального, эфирного и пр.), а после обретения знания-жемчужины – сбрасывание этих оболочек.
     Похожий сюжет содержится в библейской истории об Иосифе: Иосифа сначала родственники продают в рабство в Египет, а потом по наговору его хозяина (хозяйки) бросают в темницу, дословно в яму. Образ библейского Иосифа аналогичен евангельскому Христу-Логосу, нисходящему в наш мир. В оригинальном тексте на древнееврейском Иосиф не «отведен был в Египет», а – «низведен», «спущен» в Египет (употреблено слово «гурад» – от глагола «йарад» – спускаться). Библейская легенда об Иосифе повторяет индийскую легенду о Мациендранате – великом йоге, отправившимся на Цейлон и потерявшим там память, но потом вновь обретшим знание. Таким образом, символ странника, который в поисках знания спускается «вниз», теряет, а затем обретает память-мудрость, – на Востоке для обозначения души является классическим.

Гимн Жемчужине
("Песня апостола Иуды Фомы в земле индийской" из апокрифических Деяний апостола Фомы).

Когда я был маленьким ребенком и обитал в царском доме моего Отца, и наслаждался изобилием и великолепием среди тех, кто взрастил меня, мои родители отослали меня с Востока, нашей родины, с напутствиями к путешествию. Из богатств нашей сокровищницы они дали мне груз: велик он был, но легок, так что я мог нести его один... Они сняли с меня одеяние славы, которое в своей любви они сделали для меня, и мою пурпурную мантию, что была выткана сообразно моей фигуре, и дали мне завет, и записали его в моем сердце, чтобы я не забыл его: "Когда ты спустишься в Египет и достанешь ту Жемчужину, которая лежит в середине моря, которое окружает волшебный змий, ты снова наденешь одежды славы и свою мантию, и со своим братом, следующим в нашей династии, будешь наследником нашего царства".

Я покинул Восток и пошел вниз, сопровождаемый двумя царскими посланцами, так как дорога была опасна и тяжела, а я был слишком молод для такого путешествия; я прошел границы Майшан, места сбора купцов Востока, и пришел в землю вавилонскую, и вошел в стены Сарбуга. Я спустился в Египет, и мои спутники отделились от меня. Я пошел прямо к змею и тайно приступил к его двору, ибо, пока он дремал и спал, я смог бы взять у него Жемчужину. Поскольку я был один и сторонился людей, для моих соседей по двору я был чужеземцем. Еще увидел я там одного порядочного и хорошо воспитанного юношу своего народа, сына королей [букв. "помазанных сих"]. Он пришел и присоединился ко мне, и я сделал его своим доверенным другом, которому я сообщил о своей миссии. Я [он?] предостерег его [меня?] против египтян и знакомства с неверными. Еще я оделся в их одежды, чтобы они не подозревали меня как пришедшего извне, чтобы взять жемчужину, и не подняли змия против меня. Но после нескольких случаев они отметили, что я не их земляк, и они втерлись ко мне в доверие, и смешали мне [питье] со всей хитростью, и дали мне попробовать их мяса; и я забыл, что я царский сын, и служил их королю. Из-за тяжести их пищи я впал в глубокий сон.

Все, что приключилось со мной, мои родители узнали, и они глубоко опечалились. И было провозглашено в нашем царстве, что все будут приходить в наши ворота. И цари и вельможи Парфы, и вся знать Востока придумали план, чтобы не оставлять меня в Египте. И они написали мне письмо, и каждый из них поставил в нем свое имя:

"От твоего отца, Царя Царей, и от твоей матери, государыни Востока, и от твоего брата, следующего в нашей династии, тебя, нашего сына в Египте, приветствуем. Пробудись и восстань от своего сна, и вникни в слова нашего письма. Вспомни, что ты – царский сын: узри, кому ты служишь в рабстве. Помни о Жемчужине, для блага которой послали тебя в Египет. Вспомни свои одежды славы, воскреси в своей памяти свою величественную мантию, которую ты мог надеть и украсить себя ею, и твое имя будет записано в книге героев, и ты станешь со своим братом, нашим наместником, наследником в нашем королевстве".

Подобным вестнику было письмо, которое Царь скрепил печатью своей десницей против злых детей вавилонских и мятежных демонов Сарбуга. Оно поднялось орлом, царем всех крылатых птиц, и летело, пока не опустилось позади меня и не стало все речью. От его голоса и звука я поднялся и пробудился от своего сна, взял его, поцеловал его, сломал печать и прочитал. Слова прочитанного письма отпечатались в моем сердце. Я вспомнил, что я сын царей, и что моя свободно рожденная душа желает возвращения к истокам. Я вспомнил Жемчужину, за которой меня послали в Египет, и начал околдовывать ужасного и необыкновенного змия. Я погрузил его в сон, назвав имя своего Отца, имя следующего в нашем роду, и имя моей матери, государыни Востока. Я завладел Жемчужиной и собрался отправиться домой к своему Отцу. Их мерзкие нечистые одежды я снял и оставил позади на земле их, направив свой путь так, чтобы прийти к свету нашего отечества, Востока.

Письмо, которое пробудило меня, я нашел перед собой на своем пути; и как оно пробудило меня своим голосом, так оно вело меня своим светом, что сиял передо мной, и своим голосом оно удерживало мой страх, и своей любовью оно тянуло меня вперед. Я шел дальше... Мои одежды славы, которые я снял, и мою мантию, последовавшую за ними, послали мои родители... чтобы встретить меня своими сокровищами, которые были тотчас вручены мне. Их величие забыл я, оставив их ребенком в доме своего Отца. Когда я теперь взирал на свои одежды, казалось мне, что они внезапно стали зеркальным отображением меня самого: свою целостность я видел в них и эту целостность я увидел в себе, что мы двое были разделены, и снова стали одним в подобии наших форм... И образ Царя Царей отображался в них... Я увидел также трепещущие над ними волны гносиса. Я увидел, что они хотят заговорить, и постиг звуки их песен, которые они шептали на пути вниз: "Я – то, что действует ради того, для которого меня принесли в дом моего Отца, и я постиг, как вырос я благодаря его усилиям". И своими царственными движениями они вливались в меня, и через них принесшие мне торопили меня принять их; и моя страстная любовь побуждала меня бежать к ним и получить их. И я дотянулся до них и взял их, и украсил себя красотой их цвета. И я осознал королевскую мантию как знак моей целостности. Одевшись здесь, я поднялся к вратам приветствия и поклонения. Я склонил свою голову и преклонился перед величием своего Отца, который послал их мне, и когда я выполнил его повеления, он также сделал то, что он обещал... Он радостно приветствовал меня, и я был с ним в его царстве, и все его слуги торжественно хвалили его за то, что он пообещал мне прибытие ко двору Царя Царей, и за то, что, взяв свою Жемчужину, я пребуду вместе с ним.

Печатается по электронной версии книги – Ганс Йонас. Гностицизм . (гностическая религия)

Песнь о жемчужине
(Песнь апостола Иуды Фомы, воспетая им в земле индийской)

Когда я дитятей обитал
в царстве дома моего Отца,
утешаясь блистанием богатств
и славы воспитавших меня, —

от Востока, отечества моего,
родившие меня послали меня
и в путь собрали меня.

Из сокровищниц своих обильных
они мне вынесли ношу;
велико было бремя, но легко,
и нести его мог я один —

злато от земли Гелер,
и сребро великого Гандзака,
и халцедоны земли индийской,
и перлы дома Кушанов.

И одели меня адамантом,
что сокрушает железо,
совлекши с меня ризу света,
что по любви ко мне они сотворили,
и пурпуровый оный плащ,
истканный по мере моей.
И сотворили они со мною завет,
и начертали его в сердце моем,
да не возмогу забыть его:

«Если ты в Египет снидешь
и жемчужину, единственную, изымешь,
сущую в утробе моря,
подле пасти пихающего Змия,

облачишься ты в ризу света,
и в плащ твой, что на нее возлагаем,
и с братом твоим, вторым по сану,
наследник царствия нашего будешь».

Оставив Восток, нисходил я,
и два вестника было со мною,
ибо труден и опасен был путь,
я же весьма млад.
Я перешел рубежи Майшана,
где сходятся куцы Востока,
и достиг земли Вавилона,
и вступил в стены Сарбуга.

Но когда в Египет я снизошел,
спутники мои отступили от меня.

Я же к Змию направил путь,
на постоялом дворе ожидал,
когда он уснет и воздремлет,
дабы жемчужину исхитить.

Странник был я и одинок,
для всех постояльцев двора чужд,
но свободнорожденного моей земли
и сродной крови я приметил там,
юношу, милого для очей,
сына помазания, что прилепился ко мне;
и сотворил я его общником моим
и причастником советов моих,
и предостерег противу Египта
и противу касания нечистых.

Одеждою моей я уподобился им,
дабы не злобились они, что извне я пришел
жемчужину оную исхитить,
и не возбуждали на меня Змия.
Но не ведаю, как прознали они,
что родом я не из их земли,
и лукаво сотворили они со мной,
и дали мне вкусить от яств своих.
И я забыл, что я царский сын,
поработился их царю,
и забыл о жемчужине оной,
за коей был от родивших послан,
и от дебелости их яств
поникнул в тяжелом сне.

Узнав же о всем, что сталось со мной,
родившие меня восскорбели обо мне,
и весть была объявлена по нашему царству,
и каждый был ко двору нашему призван —
цари и князи земли Парфянской
и все вельможи Востока.
И составили они совет,
чтобы в Египте не покинуть меня,
и послание они написали,
и каждый знатный подписал свое имя:

«От Отца твоего, царя царей,
и от Матери твоей, Востока госпожи,
и от Брата твоего, второго по тебе,
во Египте сущему сыну нашему — мир!
Восстань, и пробудись от сна,
и услышь послания нашего речь,
и вспомни, что царский ты сын,
и узри, кому поработился ты!
Вспомни о жемчужине оной,
коей ради пришел ты в Египет;
вспомни о ризе света,
помысли о плаще твоем предивном,
а облечешься ты в них и украсишься ими,
дабы имя твое читалось в книге славных,
и с Братом твоим, вторым по сану,
был ты царствия нашего наследник».

Сие послание послано было
и запечатано царевой десницей
от лукавых, от детей Вавилона
и от мятежных демонов Сарбуга.
Оно полетело, орлу подобясь,
над всеми пернатыми владыке,
полетело и ко мне опустилось
и стало всецело речью.

От гласа его и гласа звука его
пробудился я, и восстал ото сна,
и взял его, и лобызал его,
и снял печать его, и прочел.

.Как начертано было в сердце моем,
так и были начертаны слова письма.
Я вспомнил, что царский я сын,
что свобода моя взыскует сродного ей,
вспомнил и о жемчужине оной,
коей ради пришел я в Египет, —
и начал совершать тайнодейство
над Змием пыхающим и лютым,
и смирил его, и усыпил его,
изрекши над ним имя Отца моего,
имя Брата моего, второго по сану,
и Матери моей, царицы Востока, —

и жемчужину оную исхитил,
и к дому Отца моего обратился.

Одежды их, исполненные скверны,
я совлек и оставил в их земле,
и на возврат путь мой направил
к свету отечества нашего, к Востоку.

Послание мое, пробудившее меня,
обрел я предо мною на стезе моей;
оно, что гласом своим пробудило меня,
вновь вело меня светом своим:
блистая предо мною красой своей —
по китайской бумаге червонным письмом,
и гласом водительства своего
сызнова ободряя унылость мою,
и любовью своей увлекая меня.

Я выступил в путь, прошел у Сарбуга,
землю Вавилонскую оставил ошую
и достиг великого Майшана,
оной гавани купцов Востока,
покоящейся у брега морского.

Ризу света, которой я совлекся»
и плащ мой, что на нее возлагаем, —

от Гирканских высот одежды сии
родившие меня прислали мне
руками доверенных казначеев,
избранных правдивости своей ради.

Я не помнил одежд тех, оставив их
в детстве моем в доме Отца моего, —

и, внезапно, явившись очам моим,
риза предстала как зерцало мое:
во всем существе моем я видел ее,
в ней же всецело лицезрел себя,
так, что в разделении были мы
и все же явлены в обличьи одном.

Так же и казначеи, приметил я,
принесшие мне ризу мою,
оба являли единый лик,
ибо приняли тот же знак от Царя, —
который через них возвращал мне честь,
залог избыточества моего —
ризу света,
блистанием украшенную отменно:
было там злато, и бериллы,
и халцедоны, и переливчатые перлы,
и многоцветные сардониксы;
изготовленная достойно высокого сана,
риза на сгибах крепилась адамантом,
и Царя царей владычный образ
отображался на ней повсюду,
и он же, подобный камню сапфиру,
был выткан пестро на ее вершинах.

И еще узрел я окрест нее
шевеленье познанья, как струи;
я увидел также, что она
словно приготовилась говорить;
и услышал я напевов ее звон,
как она звучала, сходя на меня;

«Принадлежу я усерднейшему из слуг,
для коего взращена пред лицом Отца,
и приметила я, как росла
вместе с ростом заслуг его».

И царственным своим устремленьем
излилась она на меня всецело
и поспешила, как велел ей Даятель,
чтобы возмог я принять ее в руки;
и меня любовь моя подстрекала
порывом устремиться ей навстречу.

И простерся я, и принял ее,
и красою многоцветной украсил себя,
и возложил мой блеском отливающий плащ
во всю ширину на всего себя.

Так облачился я и взошел на высоты
к Вратам Приветствия и Поклоненья;
склонил я главу мою и поклонился
Отчему Сиянию, мне пославшему ризу, —

Тому, чьи заповеди я исполнил
и Кто воздает мне, обетованию верен
(во дворах сыновей Его дома
я вел с вельможами Его беседу), —

Кто радовался обо мне, меня принял
и с Кем пребывал я в Его царстве,
Кого служители Его хвалят
голосами водяного органа —

за то, что Он обещал неложно,
что и я ко двору Царя царей поеду
и, неся жемчужину мою, дар мой,
с Ним купно явлюсь пред лице Царево.

Окончилась песнь Иуды Фомы Близнеца, воспетая им в узилище.

Перевод С. С. Аверинцева: Аверинцев С. С. От берегов Босфора до берегов Евфрата. Антология ближневосточной литературы I тысячелетия н.э. М., 1994.
"Деяния Иуды Фомы" (III в.) - апокрифический памятник раннехристианской литературы; входит в корпус гностических сочинений. В этом сочинении Фома - двойник, близнец Христа (имя "Фома" по-арамейски и значит "Близнец") и получатель его самых тайных откровений.
Научное исследование этого памятника: Мещерская Е.Н. Деяния Иуды Фомы (культурно-историческая обусловленность раннесирийской легенды). М., 1990.

Печатается по материалам электронной энциклопедии культур.

Королевский сын
Сказки Суфиев
Эхо Ибн Сина (1038 г.)

В стране, где жили все как короли,
В счастливом, совершенном окруженье,
Что как мечту творит воображенье,
Был Сын в кругу своей родной Семьи.

Родители назвали сына Дхат.
И вот однажды Время подошло,
Что строгим испытаниям дано
В обычаях страны с названьем Шарт.

- Любимейшее, милое дитя!
Для царствия дальнейшего тебе
Дается некий срок в твоей судьбе...
И ждёт тебя далекая Земля.

Ты должен заслужить там уваженье
Себе подобных, стойкость укрепить,
И многие науки изучить.
Даём тебе в дорогу мы Терпенье

И пищу бесконечного - Масель,
И то, о чём нельзя упоминать...
Но, если это правильно понять,
Оно оберегает путь в Миер.

Миер - так называлась та Земля,
Куда прибыть он тайно был обязан.
В кругу проводников был путь показан.
Простой наряд скрыл титул Короля.

А цель у путешествия такая:
Алмаз найти и в Шарт перенести,
И с чудищем сразиться на пути,
Что ждёт его, тот камень охраняя.

С границ проводники ушли обратно.
И дальше принц пошёл бы уж один,
Но встретился с собратом он своим.
Итак, начало было благодатно!

Но в каждом мире разные законы,
И способы творения миров.
Закон Миера - двойственность основ.
Единство стерегут от всех Драконы.

Шли годы...
Принц освоился в Миере,
И словно погрузился в некий сон...
Забыв о цели и о том, кто он.
Однако же трудился, был при деле.

А, между тем, родители узнали,
Что Сын почти совсем забыл о Них
И важных испытаниях своих.
И неким чудом весточку послали:

- Любимый Сын! Скорее пробудись,
И выполни Особое заданье.
Мы шлём тебе Свое напоминанье!
Так вспомни же о Нас и возвратись!

Услышав просьбу странную во сне,
Почувствовал он вдруг такие силы,
Что память предков в нём заговорила,
Туман завесы пал в его уме.

Посланье Дома Дхата пробудило.
Он вспомнил всё! К чудовищу пришёл,
И звуком флейты в сон глубокий ввёл...
Сокровищница дверь свою открыла!

Когда алмазом Дхат уж завладел,
Чудовище свирепое проснулось
И тотчас на дыбы, как смерч, взметнулось,
И бросилось на Принца. Но сумел

Он вовремя кинжал достать из ножен,
И стал сражаться, смело побеждая,
К двуличью Змея жалости не зная.
И вот победа!

Злой Дракон низложен.

Алмаз явил ему одежды принца,
И, следуя за звуками посланья,
Вернулся он в страну родного Знанья,
Где ждали и заветного гостинца!

Родителей нашёл и дом он свой,
И то увидел, что сокрытым было!
Ведь странствие глаза ему открыло...
И в царстве воцарился вновь покой.
Феана

В этой сказке принц за алмазом спускался, алмаз и жемчуг рядом идут в поэтической коллекции драгоценных камней.

Символизм:
Жемчужина:
• душа (одна из постоянных метафор для "души" в сверхъестественном смысле).
• послание судьбы, которая завладевает человеком (как часть и аналог божественной, и в то же время как объект последней).
• является в сущности "утерянной" жемчужиной и требует возвращения (земная душа, потерянная во тьме).
• объект, символ задания человеку, от которого зависит дальнейшая судьба, испытание, чтобы он обрёл себя.
Жемчуг:
• на санскр. называется «маньяра» (бутон цветка).
• символически означает «знание» (man, санскр. – «мыслить»).

Четыре царства

Изображение сборника. Изображения нисхождения духа в материю согласно традициям древних славян.

Сюжеты. Их адаптация временем и пространством… Нельзя не вспомнить известный сказочный сюжет про три царства (золотом, серебряном и медном). Много вариантов этой сказки, в основном, они сводятся к двум версиям:  в одной из них царства располагаются под землей;  в другой находятся на горе. То царства в яичко сворачиваются, то в клубочек. Появление второй версии, как отмечают многие исследователи, связано с самой первой русской сказкой, опубликованной в 1782 г. – «Сказка о золотой горе, или Чудные  Идана, восточного царевича», наполненной восточным колоритом. Позднее текст был подвергнут русификации и печатался в различных лубочных изданиях, выходивших большими тиражами на протяжении почти 150 лет (конец XVIII - начало ХХ в.).  В сказке в обработке А.Н. Афанасьева "Три царства - медное, серебряное и золотое" есть упоминание и жемчужного царства. Тема обширная, интересная почва для исследований. Вспомните и картину Виктор Васнецов "Три царевны подземного царства" 1883-1884 г.

Жемчужное царство

     "Жемчуг образуется на дне моря в раковине моллюска из песчинки. Песчинка – нечто инородное, попавшее за створки ракушки извне, может быть, даже мешающее жизни моллюска, его усилиями превращается в белый мерцающий шар. Простая песчинка стала драгоценностью. Так и в жизни человека – в наш дом-сознание попадает извне множество хаотичных песчинок, приносящих боль, и только от нас зависит, станут ли они жемчужным ожерельем гармонии.
     Итак, Ворон унес матушку-психею в сферу подсознания, в ту часть, где на дне происходит превращение песчинок в жемчуг. Но эти драгоценности могут так и остаться на дне, запертые в ракушке ограничений, если их не поднять в сферу осознания, не вынести на белый свет.
     Из области сознательного герой спускается в подсознание, но в этом подсознании есть гораздо более высокие уровни, чем его сознание.
     Все четыре царства медное, серебряное, золотое и жемчужное связаны царевнами для Ивана путеводными нитями-клубочками. Три царевны подземных царств – сестры, т.е. источники красоты и творчества, мудрости и истины родственны и связаны нитями взаимодействия."
Из книги Бену Анны "Символизм сказок и мифов народов мира. Человек – это миф, сказка – это ты"

Три царства - медное, серебряное и золотое
Сказка в обработке А.Н. Афанасьева

В то давнее время, когда мир божий наполнен был лешими, ведьмами да русалками, когда реки текли молочные, берега были кисельные, а по полям летали жареные куропатки, в то время жил-был царь по имени Горох с царицею Анастасьей Прекрасною; у них было три сына-царевича. Сотряслась беда немалая — утащил царицу нечистый дух. Говорит царю большой сын:
— Батюшка, благослови меня, поеду отыскивать матушку.
Поехал и пропал, три года про него ни вести, ни слуху не было. Стал второй сын проситься:
— Батюшка, благослови меня в путь-дорогу; авось мне посчастливится найти и брата и матушку.
Царь благословил; он поехал и тоже без вести пропал — словно в воду канул.

Приходит к царю меньшой сын Иван-царевич:
— Любезный батюшка, благослови меня в путь-дорогу; авось разыщу и братьев и матушку.
— Поезжай, сынок!
Иван-царевич пустился в чужедальнюю сторону; ехал-ехал и приехал к синю морю, остановился на бережку и думает: «Куда теперь путь держать?» Вдруг прилетели на; море тридцать три колпицы  (прим. белый аист ), ударились оземь и стали красные девицы — все хороши, а одна лучше всех; разделись и бросились в воду.

Много ли, мало ли они купались — Иван-царевич подкрался, взял у той девицы, что всех краше, кушачок и спрятал за пазуху. Искупались девицы, вышли на; берег, начали одеваться — одного кушачка нет.
— Ах, Иван-царевич, — говорит красавица, — отдай мой кушачок.
— Скажи прежде, где моя матушка?
— Твоя матушка у моего отца живёт — у Ворона Вороновича. Ступай вверх по; морю, попадётся тебе серебряная птичка золотой хохолок: куда она полетит, туда и ты иди.
Иван-царевич отдал ей кушачок и пошёл вверх по; морю; тут повстречал своих братьев, поздоровался с ними и взял с собою.

Идут они вместе берегом, увидали серебряную птичку золотой хохолок и побежали за ней следом. Птичка летела, летела и бросилась под плиту железную, в яму подземельную.
— Ну, братцы, — говорит Иван-царевич, — благословите меня вместо отца, вместо матери; опущусь я в эту яму и узнаю, какова земля иноверная, не там ли наша матушка.
Братья его благословили, он сел на рели (прим. столбы с перекладиной, качели, перила), полез в ту яму глубокую и спущался ни много, ни мало — ровно три года; спустился и пошёл путём-дорогою.

Шёл-шёл, шёл-шёл, увидал медное царство; во дворце сидят тридцать три девицы-колпицы, вышивают полотенца хитрыми узорами — городками с пригородками.
— Здравствуй, Иван-царевич! — говорит царевна медного царства. — Куда идёшь, куда путь держишь?
— Иду свою матушку искать.
— Твоя матушка у моего отца, у Ворона Вороновича; он хитёр и мудёр, по горам, по долам, по вертепам, по облакам летал! Он тебя, добра мо;лодца, убьёт! Вот тебе клубочек, ступай к моей середней сестре — что она тебе скажет. А назад пойдёшь, меня не забудь.
Иван-царевич покатил клубочек и пошёл вслед за ним.

Приходит в серебряное царство; там сидят тридцать три девицы-колпицы. Говорит царевна серебряного царства:
— Доселева русского духа было видом не видать, слыхом не слыхать, а нонче русский дух воочью проявляется! Что, Иван-царевич, от дела лытаешь али дела пытаешь?
— Ах, красная девица, иду искать матушку.
— Твоя матушка у моего отца, у Ворона Вороновича; и хитёр он, и мудёр, по горам, по долам летал, по вертепам, по облакам носился! Эх, царевич, ведь он тебя убьёт! Вот тебе клубочек, ступай-ка ты к меньшой моей сестре — что; она тебе скажет: вперёд ли идти, назад ли вернуться?

Приходит Иван-царевич к золотому царству; там сидят тридцать три девицы-колпицы, полотенца вышивают. Всех выше, всех лучше царевна золотого царства — такая краса, что ни в сказке сказать, ни пером написать. Говорит она:
— Здравствуй, Иван-царевич! Куда идёшь, куда путь держишь?
— Иду матушку искать.
— Твоя матушка у моего отца, у Ворона Вороновича; и хитёр он, и мудёр, по горам, по долам летал, по вертепам, по облакам носился. Эх, царевич, ведь он тебя убьёт! На тебе клубочек, ступай в жемчужное царство; там твоя мать живёт. Увидя тебя, она возрадуется и тотчас прикажет: няньки-мамки, подайте моему сыну зелена; вина. А ты не бери; проси, чтоб дала тебе трёхгодовалого вина, что в шкапу стоит, да горелую корку на закусочку. Не забудь ещё: у моего батюшки есть на дворе два чана воды — одна вода сильная, а другая малосильная; переставь их с места на место и напейся сильной воды.
Долго царевич с царевной разговаривали и так полюбили друг друга, что и расставаться им не хотелося; а делать было нечего — попрощался Иван-царевич и отправился в путь-дорогу.

Шёл-шёл, приходит к жемчужному царству. Увидала его мать, обрадовалась и крикнула:
— Мамки-няньки! Подайте моему сыну зелена; вина.
— Я не пью простого вина, подайте мне трёхгодовалого, а на закуску горелую корку.
Выпил трёхгодовалого вина, закусил горелою коркою, вышел на широкий двор, переставил чаны с места на место и принялся сильную воду пить. Вдруг прилетает Ворон Воронович: был он светел, как ясный день, а увидал Ивана-царевича — и сделался мрачней тёмной ночи; опустился к чану и стал тянуть бессильную воду. Тем временем Иван-царевич пал к нему на крылья; Ворон Воронович взвился высоко-высоко, носил его и по долам, и по горам, и по вертепам и облакам и начал спрашивать:
— Что тебе нужно, Иван-царевич? Хочешь — казной наделю?
— Ничего мне не надобно, только дай мне посошок-пёрышко.
— Нет, Иван-царевич! Больно в широки; сани садишься.
И опять понёс его Ворон по горам и по долам, по вертепам и облакам. Иван-царевич крепко держится; налёг всею своей тяжестью и чуть-чуть не обломил ему крылья. Вскрикнул тогда Ворон Воронович:
— Не ломай ты мои крылышки, возьми посошок-пёрышко!
Отдал царевичу посошок-пёрышко; сам сделался простым вороном и полетел на крутые горы.

А Иван-царевич пришёл в жемчужное царство, взял свою матушку и пошёл в обратный путь; смотрит — жемчужное царство клубочком свернулося да вслед за ним покатилося. Пришёл в золотое царство, потом в серебряное, а потом и в медное, взял повёл с собою трёх прекрасных царевен, а те царства свернулись клубочками да за ними ж покатилися. Подходит к релям и затрубил в золотую трубу.
— Братцы ро;дные! Если живы, меня не выдайте.
Братья услыхали трубу, ухватились за рели и вытащили на белый свет душу красную девицу, медного царства царевну; увидали её и начали меж собою ссориться: один другому уступить её не хочет.
— Что вы бьётесь, добрые мо;лодцы! Там есть ещё лучше меня красная девица.
Царевичи опустили рели и вытащили царевну серебряного царства. Опять начали спорить и драться; тот говорит: «Пусть мне достанется!», а другой: «Не хочу! Пусть моя будет!»
— Не ссорьтесь, добрые мо;лодцы, там есть краше меня девица.

Царевичи перестали драться, опустили рели и вытащили царевну золотого царства. Опять было принялись ссориться, да царевна-красавица тотчас остановила их:
— Там ждёт ваша матушка!
Вытащили они свою матушку и опустили рели за Иваном-царевичем; подняли его до половины и обсекли веревки. Иван-царевич полетел в пропасть, крепко ушибся и полгода лежал без памяти: очнувшись, посмотрел кругом, припомнил всё, что с ним сталося, вынул из кармана посошок-пёрышко и ударил им о; землю. В ту ж минуту явилось двенадцать молодцев:
— Что, Иван-царевич, прикажете?
— Вынесть меня на вольный свет.
Молодцы подхватили его под руки и вынесли на вольный свет.

Стал Иван-царевич про своих братьев разведывать и узнал, что они давно поженились: царевна из медного царства вышла замуж за середнего брата, царевна из серебряного царства — за старшего брата, а его нареченная невеста ни за кого не идёт. И вздумал на ней сам отец-старик жениться; собрал думу, обвинил свою жену в совете с злыми духами и велел отрубить ей голову; после казни спрашивает он царевну из золотого царства:
— Идёшь за меня замуж?
— Тогда пойду за тебя, когда сошьёшь мне башмаки без мерки.
Царь приказал клич кликать, всех и каждого выспрашивать: не сошьёт ли кто царевне башмаков без мерки?

На ту пору приходит Иван-царевич в своё государство, нанимается у одного старичка в работники и посылает его к царю:
— Ступай, дедушка, бери на себя это дело. Я тебе башмаки сошью, только ты на меня не сказывай.
Старик пошел к царю:
— Я-де готов за эту работу взяться.
Царь дал ему товару на пару башмаков и спрашивает:
— Да потрафишь ли ты, старичок?
— Не бойся, государь, у меня сын чеботарь (прим. сапожник). Воротясь домой, отдал старичок товар Ивану-царевичу; тот изрезал товар в куски, выбросил за окно, потом растворил золотое царство и вынул готовые башмаки:
— Вот, дедушка, возьми, отнеси к царю.
Царь обрадовался, пристаёт к невесте:
— Скоро ли к венцу ехать?
Она отвечает:
— Тогда за тебя пойду, когда сошьёшь мне платье без мерки.

Царь опять хлопочет, сбирает к себе всех мастеровых, даёт им большие деньги, только чтоб платье без мерки сшили. Иван-царевич говорит старику:
— Дедушка, иди к царю, возьми материю, я тебе платье сошью, только на меня не сказывай.
Старик поплёся во дворец, взял атласов и бархатов, воротился домой и отдал царевичу. Иван-царевич тотчас за ножницы, изрезал на клочки все атласы и бархаты и выкинул за окно; растворил золотое царство, взял оттуда что ни есть лучшее платье и отдал старику:
— Неси во дворец!
Царь радёхонек:
— Что, невеста моя возлюбленная, не пора ли нам к венцу ехать?
Отвечает царевна:
— Тогда за тебя пойду замуж, когда возьмёшь старикова сына да велишь в молоке сварить.
Царь не задумался, отдал приказ — и в тот же день собрали со всякого двора по ведру молока, налили большой чан и вскипятили на сильном огне.

Привели Ивана-царевича; начал он со всеми прощаться, в землю кланяться; бросили его в чан: он раз нырнул, другой нырнул, выскочил вон — и сделался таким красавцем, что ни в сказке сказать, ни пером написать. Говорит царевна:
— Посмотри-ка, царь! За кого мне замуж идти: за тебя ли, старого, или за него, доброго мо;лодца?
Царь подумал: «Если и я в молоке искупаюся, таким же красавцем сделаюся!» Бросился в чан и сварился в молоке. А Иван-царевич поехал с царевной из золотого царства венчаться; обвенчались и стали жить-поживать, добра наживать.

Из сборника «Народные русские сказки». Источник: Народные русские сказки А. Н. Афанасьева: В 3 т. — Лит. памятники. — М.: Наука, 1984—1985. (материалы Викитеки)








Источники информации:
1. Ганс Йонас. Гностицизм. Глава 5. Гимн жемчужине  http://psylib.org.ua/books/jonas01/txt05.htm
Ганс Йонас. Гностицизм. 2. Песнь о жемчужине. Гимн из Деяний апостола Фомы. Перевод С. С. Аверинцева: Аверинцев С. С. От берегов Босфора до берегов Евфрата. Антология ближневосточной литературы I тысячелетия н.э. М., 1994. / Энциклопедия Культурологии http://ec-dejavu.ru/z/Zhemchug.html /
3. Феана. Сказки Суфиев. Королевский сын   http://stihi.ru/2006/08/26-843

Галактический Ковчег » ___Созвездия Таинственных миров » Семь Морей » Царства Семи Морей » Жемчужное царство (сказки и стихи) Страница 12  https://kovcheg.ucoz.ru/forum/232-2644-12

Галактический Ковчег » ___Созвездия Таинственных миров » Семь Морей » Царства Семи Морей » Золотое Царство (путешествие по золотым волнам) Страница 8   https://kovcheg.ucoz.ru/forum/232-2883-8

Исторический книжный памятник.О золотой горе или чудные приключения Идана, восточного царевича. 1793, Санкт-Петербург  https://rusneb.ru/catalog/000199_000009_008099905/
Анна Бену. Символизм сказок и мифов народов мира. Человек – это миф, сказка – это ты. https://litlife.club/books/205496
Сказка. Три царства. htt ps://ru.wikisou rce.org/wiki/Наро дные_русские_сказки_(Афанасьев)/Три_цар ства_—_медное,_серебряное_и_золотое
Гимн жемчужине htt ps://wiki2.org/r u/Гимн_жемчуж ине#Video
(без пробелов)