Душа моя!

Душа моя!
Я думала, ты птица!
Но тут пришло известие: пингвин!
Я огорчилась. Нет, не повторится!
Доверчивость моя! Старинных вин
букет моя душа! И кто посмеет
так оболгать и вынести вердикт
обманный... тот об этом пожалеет
(уже жалеет он) О, Бенедикт!
Ты ловок и умён, любим толпою,
и самый верный враг моей души.
Быть может, это сделал ты с запою
твоей истерзанной анти-души.
Простить? О, никогда! Моя пингвинья
по жизни ковыляет чуть дыша
от любопытства, наслаждаясь синью
Земли и Неба, и сам Падишах
любуется моей походкой детской
и искренностью, что легко скользит
по глади вод жемчужных поднебесных
и вдохновляет: ну ещё скользи!
Солёны брызги моря омывают,
не причиняя едкого вреда,
и скал прибрежных башенные сваи
меня приветствуют знакомым гулом: Дааа!
Ты под защитой! Грозные утёсы
присматривают (верно) за тобой.
И пусть ты неуклюж и не отёсан,
ты настоящий, как морской прибой,
что неустанно и попеременно
накатывает, землю облизав,
и втягивает Океан нетленный
твой опыт в свой Един-ственный анклав.
Не трепещи от едкой эсэмэски,
на провокацию не поднимай глаза.
Меси из гальки под ногами тесто,
тебе простора хватит заглаза.
Бог с ней, с анти-душой.
Её судьбина, как яркая и томная звезда.
Но не твоя (извечно) половина.
И вам вдвоём... не светит... никогда...