Дерд айи юкIв

Жара дапIну чIимччун зазар хилари,
МичIли рукьан раккин тIапIза сес хъади.
Ккуни шуран накьв гъябкъиган улариз,
ЮкIв ебгура мухриъ йиз сикин дарди.

Гизаф йисар дийибгънай чIвалан гьари,
Язухъ шлуси кюлер эрхна пашманди,
Ахьра цIадлар кIажарилан явашди,
Уларилан гъюрай марцци нивгъарси.

Уву гъафунва! Гъафунва йиз ккунир!
Аьхиратдиз вува узуз дуст манир.
Рябкъидаршра сурат яв ва аку ригъ…
Ебхьуразуз микIлахьди яв ширин дих.

КIул ис дапIну, накьвдин багахь деунза.
Думугандин вахтар хури фикирназ.
Дерднан ичIаъ рягьимсузди ахъназа,
Абгуз шулдар жаваб сабкьан суалназ.

Амсидиси йигъ рябкъюру ригъ ашра,
Мюгьюбату дапIну а узкан йисир.
Ихь веледдин рази маш рябкъюрашра,
Уву дарди гьаз ву дюн’я, йиз ккунир?

Отрывок из авторского рассказа «Навеки твоя» в качестве послесловия:
 
"…Максим пробирался сквозь заросли кустарника между холодными металлическими ограждениями, ища заветную могилку. Кажется, еще недавно она была около тропинки, а сейчас уже ее трудно было найти среди свежевырытых могил и памятников.  Над поляной сгущалась тьма. Могильные плиты, расположенные за воротами, в глубине кладбища, которые скрывались в густых зарослях кустарников и деревьев, тоже погружались во тьму, словно намоченные куски ваты. Только дальний склон холма, отведенный под кладбище, освещался вечерним солнцем — в последних лучах алели надгробия и вечнозеленые кустарники. Издали этот склон напоминал очертание лица, озаряемого тихими лучами. Белокаменные надгробия, возвышающиеся друг над другом просторными террасами, отбрасывали на землю печальные тени, над которым простиралось огромное безмолвное небо. Небо совершенно белое и прозрачное, пронизанное ароматом трав и молодых листьев. Кладбище, окруженное лесом на волнистых холмах, сияло чистотой дорогих надгробий. Кварцевые вкрапления на гранитных плитах поблескивали в лучах солнца. Наконец он нашел, что искал.

Железная калитка жалобно поскрипывала под порывами ветра. Тоненькая зеленая березка, посаженная несколько лет назад, жалобно гнула ветки. Капли дождевой воды, словно слезы, скатывались с листьев и падали на ладони Максиму, а тоненькие веточки словно хотели обнять его, говоря: «Ты пришел, пришел, любовь моя! Разве ты не ощущаешь тепло моего прикосновения, разве не помнишь ты меня? Я с тобой всегда, навеки, как этот мир, как наша любовь».

Каждый год, в один и тот же день, день ее рождения, Максим приезжал на заветное место, взяв с собой охапку пахучих полевых цветов, которые она так любила. Слезы мерцали в его глазах и пелену, как в тумане, плыли воспоминания…"