Мысли пасхальной недели

-Ирен! Вот вам список и деньги. Прогуляйтесь завтра по Невскому до Елисеевского…
Всё – самое лучшее… Возьмите извозчика.
-Но, Екатерина Андреевна, может в ближних лавках на Марата, Литейном, подешевле…
-Нет, нет, Ирен. Делайте, что сказала! В субботу будут гости, прощальный ужин. Я вам не говорила, и это только для ваших ушей, надеюсь – понимаете. Мы уезжаем из России, в Париж…
Здесь, сами видите, какие времена настали, а хорошие архитекторы везде нужны. Кстати, Ирен,
я советовалась с мужем. Он не против взять вас с собой. Мы к вам привыкли. Соглашайтесь.
-Господи, Екатерина Андреевна! Так сразу? Уехать, неизвестно куда? Мой дядюшка ещё перед революцией тоже в Париж с господами уехал. Устроился официантом в ресторан, да стошнило его прямо на поднос, когда лягушку подавал. Выгнали, теперь где-то на железной дороге…, в Париже.
-Фу, Ирен! Скажите тоже…
-Да как же, Екатерина Андреевна? А Михаил мой?  Люб он мне… Тоже бросить?
-Это вы про своего гвардейца Семёновского полка? Вспомните милая, вы же царя в шинели без ремня, с лопатой в руках, под охраной солдат сквозь решётку ограды видели. Так хотите своего Михаила за тюремной решёткой увидать ? А городового, которого вы от разъярённой толпы в сундуке спрятали, забыли что ли? Хорошо – не нашли, а если бы…? Коль не хотите с нами  ехать, то вот вам мой совет: уезжайте из Петрограда немедленно, куда хотите, в деревню, в Торжок, к Михаилу в Малороссию, пока власти не узнали, кто он такой. И форму сожгите, и фотографии, особенно варшавские… Ничего не жалейте. Поберегите себя...

-Ну вот, Михаил Ермолаевич и Ирина Федотовна, прошлогодние листья с вашего последнего пристанища я убрал, могилку почистил, цветы поправил. Отдохну немного, да и к своим предкам побреду тоже прибраться на могилке. Жизнь прошла мигом, с женой договариваемся-кого из нас где хоронить. Она хочет сюда именно, а мне всё равно – мои рядом, только кладбищенскую дорожку пересечь.
-Михаила-то Ермолаевича я видел только один раз в жизни, и не знал тогда, что он – дед моей будущей жены. Высоченный старик, поджарый, седой, с рыжими усами.
-Ирина Федотовна рассказывала: - В молодости Михаил был верховинским лесорубом, силищи необыкновенной. Бывало, в селе в праздник молодёжь горилки переберёт, так за подмогой соседи приходили. Брал Михаил оглоблю и разгонял подвыпивших по хатам. Так и попал он на службу в царский Семёновский полк, квартировавший тогда в Варшаве. Отбор был строгий, но всё равно, не смотря на свой рост, в строю стоял одним из последних. Про поляков он так отзывался: «Паршивый народец, мелочный, жадный, трусливый и продажный.»
Мне это замечание тогда не понравилось. В школьные годы я хотел выучить польский язык, нравился он мне, как и украинский. Всех московских букинистов облазил, но учебника не нашёл. Теперь часто смотрю на телеканалах передачи про предавшую нас Украину «Поживём – увидим», «Место встречи», «:60 минут», и удивляюсь, как это Донбасс, не предавший Россию, можно называть сепаратистским, а «майданутую» Раду чуть ли не «ангелом во плоти»?
На этих передачах многие стараются нас полить грязью, но больше всех поляки. Как они изголяются, аж того и гляди, кишки из них вылезут от ненависти! И вот теперь я думаю: «А может и прав был дед Михаил, так презирая поляков?»
Сколько Россия народу своего положила на польской земле ради этих славян! Мой родной дядя – майор, командир батальона там лежит…   А они всё делили армию людову, да армию крайову…

        Фото из интернета