Я дала тебе в руки сердце

Я дала тебе в руки сердце:
«Вот, держи, я дарю, всё твоё!»
Я открыла в душе своей дверцу
И в своё пригласила жильё.

Ты вошёл, положил на стул сумку,
Попросил меня чай заварить.
Говорил, никогда не оставишь
И всегда меня будешь любить.

Ты взял сердце моё в свои руки
И легонько в ладонях сжал,
В жизни не было счастья большего,
Начался наш счастливый бал.

Ты хранил моё сердце, лелеял,
Так боялся его повредить!
А потом… разорвал на кусочки.
Стало больно дышать и жить.

И его разорвав на кусочки,
Мне в ладонь лоскутки положил.
И пожал виновато плечами:
«Так и так, как-то враз разлюбил.

Мне другая подарит сердце,
Оно больше, красней, горячей!
И зайду я в её теперь дверцу,
Ну, а ты… Оставайся за ней.»

Ты ушёл. Я сидела, молчала
И сжимала в ладонях куски.
А в груди что-то вниз полетело,
Мне хотелось завыть от тоски.

Я взяла в руки нитки, иголки
И заплаток цветных я взяла,
Очень долго я сердце латала
И на полку его убрала.

«Как мне жалко тебя, моё сердце!
Тебе лучше на полке лежать.
Никому больше дверь не открою
И не буду тебя отдавать.»

Но бежали часы и минуты,
Пролетели недели, года…
И надежда, вошедшая в сердце,
Изменила моё «никогда».

Постучался ко мне в двери путник
И тихонько и робко сказал:
— Предложить я могу немного, —
Он в руке своё сердце сжимал.

Всё в пыли, и в царапинах, в саже,
Но ведь всё же — хочет любить!
Предложил своё сердце мне путник,
Надо было мне что-то решить.

Постучал ко мне в двери усталый,
Запоздалый, но мой человек.
Он смотрел. И боялся отказа.
Очень ждал от меня он ответ.

Постучался ко мне в двери путник,
Попросил меня тихо: «Поверь!»
Я своё протянула сердце
И открыла я снова дверь.