Послушай, девочка...

Послушай, девочка, что я тебе скажу: ты глядишь дьяволицей, а походишь всё ж на княжну, ты сидишь неподвижно, но душою стремишься к ножу. Остынь, девица, и послушай, что я тебе скажу.
Ты оставила трон, но минула ты и костёр. Ты мнишь себя одинокой, твой меч голоден и остёр, в твои пальцы бы звёзды, но сжимают они холодную рукоять, ты вскакиваешь в седло, а хотела бы просто поспать.

И нигде не сыскать ни слова доброго, ни руки, на которую опереться бы и вздохнуть, с которой не страшен в саму Преисподнюю путь и с которой светло, даже когда вокруг – ни зги.
На такое лицо бы – свадебную вуаль, а не с проседью чёлку да под нею спрятанный шрам. Я гляжу на тебя, и сердце трещит по швам, но при этом, девочка, мне нисколько тебя не жаль.

Жалость подобна отравленному вину, постарайся же не вменять мне это в вину. Покуда ещё не испита чаша твоя до дна – жалости не ищи и не давай её никому. Никогда.
И коль скоро жаждет тебя не принц, а убийца, кормящий Смерть с руки, коль люди падают пред тобой не ниц, а порубленные на куски – оставь, соколица, чувство жалости и тоски.

Налегке куда проще будет тебе переплыть реки крови, коей немало придётся пролить. Главное, девочка – не вздумай её пить. И тогда, на другом берегу, может быть, обсохнув и отдохнув, обнаружив, что потеряла меч, взамен обретёшь возможность устать, наконец, и лечь.
И опору родных и надёжных плеч.