Прощание с ХХ веком - призыв к Покаянию

           «Мне на плечи кидается век-волкодав…».
                О.Э.Мандельштам.

Наш век так славно начинался
Под звон бокалов, шум речей...
А между тем корабль мчался
На скалы! К гибели своей!

И вскоре грянуло! Год пятый.
Январь и кровь. Декабрьский бой.
Огромная пружина сжата
И ждет ошибки роковой.

И вот смертельное решение,
Решение царя - война!
Там, на Урале в заточении
Заплатит царь за все сполна.

Пришел предсказанный поэтом
"Грядущий хам"-  бандит с ружьем.
И значило явление это
Разбой, насилие и погром!

Нам пережить года лихие,
Как видно, было суждено.
Корабль  с названием "Россия"
В семнадцатом пошел на дно!

И Ленин - вождь наш незабвенный,
И верные большевики
Страну ломали об колено
И поднимали на штыки!

Война окончилась гражданская,
За нею новый вал идет:
Кронштадт, Тамбов - война крестьянская,
Здесь два врага - власть и народ!

Закрашивали белым черное,
В газете "Правда" - только ложь.
Талдычили  про власть народную,
А властвовал один лишь вождь.

Ах, «утро красит нежным светом»,
«Как вольно дышит человек!»
И пытки страшные при этом!
Вот чем прославился наш век!

«Шарашки» Берией придуманные.
Талант, зачем его губить?
Сиди в тюрьме и крепко думай там,
Коль хочешь на свободе быть.

Творили за освобождение,
Выкладывались, кто как мог,
Какая радость! Есть решение!
Ведь главное, скостили б срок.

Вот Туполев – зек знаменитый,
Продавший якобы секрет.
Вот Королев, в застенках битый,
Творец космических ракет.

Страх постоянный  многолетний...
Ночь. Грохот. "Открывай скорей!"
И взгляд прощальный, взгляд последний
На бедную жену, детей.

Прав Достоевский!  Коль нет бога,
То все дозволено творить.
Вождь - вот их бог! Прикажет строго
И можно миллион убить.

И гнали, гнали эшелонами
Людей на смерть в тайге глухой.
Страна лишь отвечала стонами,
Терпя насилие над собой.

Топор на гениев нацелен.
Он множит скорбный ряд имен.
Весь цвет поэзии расстрелян,
Цвет духовенства истреблен.

Верхушка армии разгромлена -
Последний шаг к беде страны.
И орды двинулись огромные,
И мы в огне, огне войны!

Сороковые огневые…
Рев танков, рвущихся к Москве,
Часы, минуты роковые,
Судьба страны - на волоске!

Нас враг теснил до самой  Волги.
Рубеж последний - Сталинград!
Мы выстояли. Дальше - долгий
Твой путь к Берлину, наш солдат!

Победа! Как тебя мы ждали!
Ты грянула как майский гром!
Как у людей глаза сияли!
Какая радость!   А потом...

Потом - тебе награда, воин:
Гроши в получку и барак.
Ну, а для тех, кто недоволен,
Есть учреждение - ГУЛАГ.

Пятидесятые. Год третий.
Я помню тот великий плач:
"Скончался гений всех столетий!"
Нет! Гениальнейший палач!

Двадцатый съезд. Глоток свободы,
Поток людей из лагерей,
И казнь венгерского народа.
Неистребим дух палачей!

Шестидесятые. В "хрущобах",
В горячих спорах  взлет идей!
И КГБ - отдел особый.
Его девиз: "Лови и бей!"

Мы были в Праге в сорок пятом.
Явились в шестьдесят восьмом.
Был подвиг русского солдата,
И был постыднейший погром!

Семидесятые, позорные.
Нас возглавлял "Ильич второй".
Вот - "верный ленинец" бесспорно,
И многократный наш герой!

Ногой в могиле, а рулили...
Вторжение в Афганистан.
Тринадцать тысяч положили!
За что мальчишки гибли там?!

И вот – год восемьдесят пятый.
Не год - симфония! Кантата!
Тогда нас всех, без исключения
Очаровал наш Михаил

Сергеич, что про ускорение
И перестройку говорил.
С таким он жаром говорил!
На дело - не хватило сил.

Вот девяностые. Стремительные.
Их бег и славен и жесток.
Мы - на отрезке заключительном
И время - подводить итог.

Был август - праздник настоящий,
И девяносто третий был.
Октябрь. Белый дом горящий.
И танк, что по нему долбил.

Куда ни глянь - непотопляемое
Жулье, проникшее во власть,
Способное достичь желаемого,
Весь смысл которого - украсть!
    
Как это вышло? Как случилось?
Что так ограбили народ?
Партбоссы здесь подсуетились
И разный уголовный сброд.

Нахапали и жадно делят,
Зубами наше рвут добро.
Друг друга каждый день отстреливают.
Здесь, что ни собственник - мурло!

Не примирить всех тех, кто мается,
Кто в большинстве, кто - бедняки,
И горстку тех, кем воздвигаются
Роскошные  особняки.

Народ, в квартирах замерзающий,
Бандитский  беспредел. Чечня.
И Ельцин, слезы утирающий:
"Простите, граждане, меня!"

Когда в Москве взрывали спящих
Младенцев, женщин, стариков,
Да, лишь тогда по-настоящему
Я понял мудрость старых слов:
    
"Добро должно быть с кулаками!",
С гранатометом у плеча!
Добро - не зло, когда как камень
Ломает череп палача!

Неотвратимым будет мщение!
Ждет смерть кровавых палачей!
Им на коленях, на  коленях
Стоять пред Родиной моей!
              *           *           *
Наш век так славно начинался
Под звон бокалов, шум речей...
Век кончился, а грех остался.
И грех не только палачей.

Грех  многих - страх и подчинение.
"Ты не сломался, не стучал,
Давно к тебе пришло прозрение,
Все видел. Видел и молчал!"

Но были те - их единицы,
Кто победил  животный  страх.
Им надо в ноги поклониться!
Они - не в бронзе, а в сердцах!

Те люди – нравственные гении,
Святые. Подвиг их высок.
Их ждали пытки, избиения,
Расстрел иль многолетний срок.

Есть люди – их число немалое,
Что покаяния не хотят.
Закрыв глаза на дни кровавые,
О достижениях кричат.

И вызывают омерзение
Они - тупые, иль больны -
Те, кто твердят, что достижениями
Оправдана вся кровь страны.

Да, достижения поражают,
В сто крат сильнее - их цена!
Она - чудовищно большая!
Преступно велика она!

Кто знает, сколько миллионов
Безжалостно умерщвлены!
Грех этот раною огромной
Кровоточит в душе страны!

А не родившиеся дети?
А не свершенные дела?
Ведь люди будущих столетий
Наш век объявят "веком зла".

Картина страшной  получается.
В ней правда и она  горька.
Ее не видеть, не покаяться -
Продлить несчастья на века!
   
Двадцатый век. Россия. Ужас.
Как?  Почему?   Постичь!  Понять!
Какое требуется  мужество,
Чтоб всю вину свою признать!

Как тяжкий крест нести мы будем
Огромный страшный груз вины.
Столетия будут биться люди
Над тайной века и страны!

Двадцатый век... Век злодеяний.
Жжет всенародный страшный грех!
Лишь покаяние, ПОКАЯНИЕ
Спасет и возродит нас всех!

Расстанемся ж с двадцатым веком!
С его жестокостью, нуждой,
С забывшим Бога  человеком,
Живущим в суете пустой!

С душою чистой и спокойной
Начнем мы мощный свой разбег.
Как верить хочется в достойный
И милосердный новый век!
                2000 г.