В борьбе за левое дело

  Неприятие возникает и вытекает из непонимания.
  Меня не приняли в пионеры, потому что не понимали, как это можно во время октябрьской линейки бежать в школьную столовую, чтобы первым занять очередь за винегретом.
  Меня не понимала жена, вовремя возвращавшегося в день получки домой, а ее подруги, оживленно поругиваясь, выводили или вытаскивали своих заблеванных любимых из стана собутыльников в закутке двора.
  Я вызывал возмущение у начальника первого отдела научно-исследовательского института «Пестициды», протиравшего вельветовые штаны в массажном кабинете в рабочие от труда часы, в которые я вместе со всем советским народом отличал (по четным) грамотой их Мухес ЦеКа(тухес) в ущерб нашей рядовой-помоечной.
  Уважение ко мне как к стрелочнику дистрофически упало в полностью око(севших) глазах коллектива до уровня презрения при подаче мной заявления на перевод на капиталистические рельсы оценки моих недостатков, рассматриваемых черными коллегами в Африке, как уму непостижимое в области пестицидного воздействия на муху Це-Це.
  Вот и сейчас санитары пытаются содрать с меня смирительную телогрейку в целях замораживания (обратите внимание не мумифицирования, а безжалостного замораживания меня-теплокровного).
  И я протестую против бездушного отношения ко мне как к продвинутому деятелю Пестицидных Завоеваний.