Служу Советскому Союзу. Понтоны в пустыне

          Ну и пекло!

          Колонна понтоновозов останавливается на перекур. Степь как столешница. Солдаты спрыгивают на теневую сторону. Говорить нет сил. Писарь Гавшин, единственный в роте застёгнутый по уставу на все и со знаком “Отличник Советской Армии” на узенькой груди (за должность, ессно), потирает живот и перебегает на солнечную сторону колонны.

          Неугомонный шутник Бахтияров, жилистый боксёр веса «пера», хватает с борта машины совко­вую лопату с дли-и-иннющим черенком. Плотоядно ухмыляясь, рядовой Бахтияров аккуратно из-под машины подкладывает совок под сидящего эдаким велича­вым орлом на корточках ефрейтора писаря Гавшина. Писарь покуривает и с заботливой улыбкой хозяина оглядывает степь, как будто она ещё ему не опостылела в этом нескончаемом переходе.

          Докурив сигарету «Северная», Бахтияров сплёвывает окурок и сноровисто вытаскивает шанцевый инструмент из-под писаря. Отбрасывает труды сослуживца куда подальше; лопату очищает в песке и вешает на место.

          Из тенька бойцы колонны, растаращив зенки, со страстью любителей оперы высматривают писаря, подтягивающего штаны. Солнышку казахскому тоже занятно видеть, как застёгивающий широкий солдатский ремень всегда аккуратный Гавшин оборачивается, дабы убедиться в достойном результате свершённых усилий. Писарь роты № 2 смотрит недоверчиво на девственно-дохлую травку... потом медленными кругами обводит нетронутую веками целину всё дальше и дальше от места учинения неподобности, словно он исполнял это непотребство в круговом полёте.

          Вдруг до писаря нечто доходит. Лицо его – красное от солнца и усилий и без того – вспыхивает жаром стыда. Он спускает штаны и начинает искать – суетливо и старательно. Отсутствие улик в государственных портках не умеряет его настойчивости следователя доискаться до правды. Гавшин стягивает сапоги и осторожненько вытягивает из них портянки. Разворачивает, нюхает. Они, конечно, воняют, но... но не тем вовсе, что надеялся найти в сапогах боец Красной армии писарь роты будущий сержант Гавшин.

          Когда Гавшин завершает медленное отступление на теневую сторону колонны, его встречает катающийся по степи в пароксизме смеха списочный состав роты. Вместе с ними (ей-бо не вру!) катаются старшина и офицеры.

          А понтоны те мы потом испытали на учениях. Хорошие были понтоны. Плавали, как... ну да вы знаете как.

***