Семененко-Басин Путешествие без карты

Путешествие без карты
(рецензия на сборник микропрозы Ильи Семененко-Басина «Начало века»)
    
Наверное, каждый из нас любит путешествовать. Открывать для себя новые страны, новых людей и новые книги. Согласитесь, что среди людей и книг тоже можно совершать открытия, иногда даже более значительные, чем открытия стран. Илья Семененко-Басин – поэт, прозаик, историк, автор сборника микропрозы «Начало века», вышедшего в Москве в 2015 году, тоже предпочитает увлекательные прогулки по страницам книг, улицам своего города и далеким странам. Писатель работает в редком для современной литературы жанре - микропроза. На память приходят только двое наших современников продолжающих то же направление – протоиерей Всеволод Чаплин с его занимательными «Лоскутками» и Максим Яковлев, запечатлевший мир в своих «Фресках». Но наш писатель не просто путешественник – он поэт и художник. Семененко-Басин делает путевые заметки в своем дневнике, он рисует их звуками. Обычный мир преломляется и видоизменяется под углом зрения поэта. Например, книжный магазин представляется ему темным лесом с узкой тропинкой, в котором, заблудившись, можно поплакать или помечтать. «В книжных магазинах не прерываются, не останавливаются, соблазняют и соблазняются, едят и спят, и все это – в одном помещении, не пытаясь его расширить, раздвинуть, как-то изменить волнами своего голоса. В книжных магазинах вообще хорошо спится. Сны следует записывать на форзаце какой-нибудь книги, увеличивая тем самым ее ценность, превращая эту книгу в коллекционный экземпляр»(гл. «Книжные магазины»). Или вот, в главе «Тишина» писатель жалеет… шаги. «Лидия Николаевна смыла наши шаги, вижу, как она уносит топот и шелест в грязной воде, выливает в глубине одичавшего монастырского сада, заросшего репейником и полынью». Тургеневская грусть сквозит в строках, дополняемая видом монастырского сада. Но уже совершенно другого автора мы видим в главе «На даче жили евреи». С добродушной иронией он выстраивает повествование, словно свод многочисленных иудейских законов: «1. На даче жили евреи, и соседи любили эту пожилую пару. 2. Потом остались их дети, дача принадлежит дочери, время бежит и дом приходит в негодность. 4. Состарившаяся дочь тоже когда-то обзавелась детьми, сына зовут Костя. 6. Костя решил продлить детство и подарил дачу местной шпане. 7. Каждое лето в старый дом сходятся дети дачников. 8. Дверь никогда не запирается. 9. Здесь царит своеволие, которого раньше так не хватало Косте. 10. Теперь он спокоен, на даче живут свои, это как Царство Божие посреди нас».  Литературный талант Семененко-Басина многогранен. Он, то пытается взглянуть на древнерусский язык глазами итальянки Лауры: «Зачем ей эти рукописи? Оказывается, ищет глоссы, какие-то редкие надписания, пометки и хвостики. Наверное, осязает славянские письмена как виноградную лозу, переплетенную с гроздьями и глоссами»(гл. «В нашем городе»), то вдруг с мечтательной задумчивостью художника начинает рисовать натюрморт: «Город можно рассматривать как ландшафт или натюрморт. Меня давно уже привлекает возможность увидеть в нашем городе ряд тесно составленных кубических форм, пересекающиеся усеченные овалы, просто россыпь нарезанной говядины. В глубине, между предметами, там, где встречаются непараллельные плоскости, иногда пробегает металлический святоша, вроде маленькой заводной зверюшки» (гл. «М., или Натюрморты»). Короткие зарисовки подкупают своей искренностью. Мы не видим в них тематической точности публициста, перед нами дневник путешественника, заинтересованного в каждом повороте своего маршрута. Он может просто писать о пустяках, например, о надоедливых тараканах, то тут, то там, мелькающих в университетских аудиториях (гл. «Университет-2») или же описывать хитроумный план знакомого мальчишки. Не желающего есть твороженные лепешки, и незаметно, подкладывающего их, на тарелку своей соседке (гл. «Предисловие к птице»). Но переворачиваем несколько страниц и перед нами молитвенное благоговение человека, соприкоснувшегося с тайной вечности: «К осени лес перестал быть частью людского пространства, стал сплошным миром, вселенной без края, наполнился небесным трепетанием и пронизал старую землю» (гл. «Прогулки в начале сентября»).
     Наш мир с каждым днем становится скупее на искренние чувства. Мы блуждаем в лабиринте информации, замыкаемся в потоке собственного сознания. Получаем все больше возможностей к общению – звонки, видеосвязь, СМС. Но слышим ли друг друга? Понимаем ли? И вдруг случайно достаем с книжной полки дневник путешественника. Писателя, не имеющего четкого маршрута, странствующего без карты. Может быть, поэтому каждое открытие становится для него бесценным. Он пытается понять соседского мальчишку, итальянку Лауру, соседей евреев и многих других, встречающихся ему в долгом странствии. А еще хочет, чтобы его услышали. Наш путешественник доверяет незримому читателю, потому и делится с ним самым сокровенным: «Ты не хуже меня знаешь, как устроен наш мир: исполнитель тянется за композитором, ученик устремляется за своим великим учителем, православный неофит – ввысь к Богу, и все у нас приправлено ароматом гениальности, рукоплесканиями, угаром сцены. Мы пленники собственной истории. … Бог не в небесах, а в человеческом сердце, там же, где дремлют откровения и сны нашего детства. Заметь, что Бог приходит к нам, а не мы взлетаем к Нему. … Письмо затянулось, а вечер тем временем перешел в ночь. До встречи! Скоро увидимся» (гл. «Письмо»). Говорит странник и по-дружески машет нам рукой на прощанье, устремляясь исследовать новые горизонты. На память же читателю он оставляет карту, составленную им самим. Он не зря проделал маршрут.

2016
 
Илья Семененко-Басин. Начало века: микропроза. – М.: Издание автора, 2015. – 32 с.