Отрывок из одного рассказа 14 глава

14.
Она очнулась как от долгого сна. Больничный потолок. Столько аппаратуры вокруг. Определение газов крови, ЭКГ, кислород. Подошла медицинская сестра и спросила с улыбкой как самочувствие. Она не знала что ответить. Как после оглушения от взрыва. Как после удара по голове. Как после больного сна.
Только один параметр крови был повышен. Опасаться того, что было в прошлом году, не стоило. Переутомление сказалось.
На прикроватном столике стояли красные, как взятая из локтевой вены кровь, тюльпаны. Она улыбнулась. Через час после пробуждения подошел доктор. В роду его точно были арабы или абиссинцы. И Елене пришлось улыбнуться повторно. Она снова взглянула на тюльпаны и вздохнула. Зачем принесли, если она давно не покупает цветы и не украшает ими дом? И радуется она вовсе не цветам. И никогда во сне не видела цветов. Никогда. И не зависит от них больше. Они не поднимают ей настроение и не вызывают приступы злобы.
Она не смогла съесть ужин. Снова провалилась в сон. Никаких сновидений. Никаких больше мыслей. Никаких воспоминаний. Никакой поэзии.Дщери, спасающие кого-то там от позора, когда этот позор в интернете и на улицах видели все, снуют в парках и возле реки. Она проснулась и с трудом подняла веки. «Снотворное, наверное…».

- Похоже, я был невнимательным…
- Ничего. У тебя ведь столько дел.

Через месяц они вдвоем шли по той же улочке. Стихов больше никто не цитировал. Поэзия умерла в них обоих. Они поняли суть поэзии. Люди берутся за ручку и карандаш тогда, когда потрясены вдохновением либо трагедиями. Но это вовсе не вдохновение.Чистое мышление, без пошлости и претензии на лавры, словно движения благодатного воздуха от веера, жадно улавливаемыми кожей и легкими, словно забытая и вновь обретаемая мечта. Человек еще не понимает, что он пишет, почему идут такие строки, откуда у него такие мысли, отражающиеся в строках, где пропавшая философия вдруг проявляет себя, выставляя напоказ истинное вдохновение, истинное намерение, которое не назовешь ни благим, ни вредящим. Это даже не мысли, это полет вдохновенных строк. Ну что в этих строках такого?Ничего, но память запомнила, память остановила время и вновь завела его, и строки полились.
Она с насмешкой смотрела на подругу Марты. Блондинка, с эпатажными выходками, громко разговаривающая по мобильнику. Конрад избегал ее общения и не из-за устоявшегося представления о блондинках. Он не терпел грубых замашек. Всучила ей пару конвертов, выполнив тем самым обещание и продолжая болтать по мобильнику. Елена ни один из тех конвертов открывать и читать не стала. Вернется из деревни – сама расскажет.

Намечена встреча с подругой детства. Сидя за столиком в кафе, взяв по чашке чая, радуясь друг другу, они проводили время за легким разговором.

- Ну, скажи мне, как так получается, что остался всего один свидетель тех происшествий?Впереди тебя жертва, позади – жертва, а ты остаешься спасенным. Почему они не захотели выкупить всех? Почему союзники отказались спасать их за баснословную цену и обещание свободы для одного военного преступника?Или вот это. Бог, конечно, существует, но сложилась такая дилемма. Зачем прикрывать эволюционное учение божественной сутью? Или пытаться объяснить отсутствие промежуточных форм у некоторых подвидов и семейств вмешательством того, кто невидим? Зачем немецкий археолог подделал челюсть одного из австралопитеков?Ведь понятен эволюционный путь. Все революции, приводящие к власти, через несколько лет приводят в упадок страны, развивающиеся именно таким путем. Конечно, скачок, нужен, но лучше пусть в иной сфере, чем на людях. Или какой смысл двигать статуи 16-й династии фараонов Нового Царства, если весь блок разваливается у туристов на глазах? Нет же! Они хватают эти статуи, которые не в таком плачевном состоянии и двигают их, добивая стены блока!

Подруга через глоток вспоминает, что происходило в историческом круговороте  страстей. Елена понимает, что подруга начиталась книг. Тут она замечает за соседним столиком одинокую женщину. Образчик былой красоты, сохранившая утонченность и какое-то одухотворенное состояние без мнимых поз и манер. Женщина заказала одну чашку чая. Манто цвета беж, лежащие рядом такого же цвета перчатки, на шее легкий платок, черные полусапожки и печальное, духовной отрешенности высшей степени, лицо. Светло-серые глаза, утомленные печалью, как будто она плакала многие годы, и только сейчас, найдя опору в Боге ее лет, возможно, речь вовсе не о мужчине, пройдя лечение и выздоровев, увидев все навязанные сны, поняв все знаки Судьбы, умиротворенная сидит и пьет чай. И тут только Елену посетила мысль «Вдова!»

Подруга с наивными глазами, продолжая щебетать, возмущалась.

- Эти изверги, гниды, собаки войны и бестолковые горе-вояки, ну кто их пожалеет теперь! Я сына любыми путями спасу от армии! Не позволю кромсать им его жизнь!

Елена вздыхает, понимая, что трусость современного общества грех. Те самые, кого она только что покрыла постыдными эпитетами, когда-то были людьми. Загорелые грубые наемники, сбиваясь со счета кровавых денег, от солдат отличаются тем, что последние золота не берут и не торгуют им, когда всех остальных расстреливают. В то время как первые возвращаются в свои города и лачуги, проводят за кружкой пива время в какой-нибудь лавке, либо вытаскивают свои семьи из беспробудной бедности. Бедность заставляет искать, воровать, применять насилие, убегать, обнажать зубы, нападать на след, изворотливо лгать. Но некоторых она убаюкивает, пока не придет ближний и не поднимет с постели.

Подружка вытащила зеркальце ручной работы и стала внимательно осматривать лицо. Елена отсутствующим взглядом смотрела на чистую скатерть и не могла оторваться. Никаких мыслей. Чистое, лишенное позы и манер мышление.Равнодушие и вдруг апатия телесная.
 
- Пока. Пока. А то у меня встреча с сербом. Обучаю языку и новинкам кавказской кухни. Я ему нравлюсь.

Она подмигнула Елене. Та, в свою очередь машинально улыбнулась и помахала рукой на прощание. Она шла в сторону небольшого парка, по дороге встретился фонтанчик, куча открываемых кафе и уличных бистро, кофеен. Жалкий вид аттракционов со сползающими красками, кое-где выступающие кирпичики на вымощенных тропинках, строящиеся блоки зданий с многообещающими и громкими названиями будущих бизнес центров, торговых домов, офисов, масс-медиа групп, жилых квартир мешали уединению. Высокий строитель-турок присвистнул ей, вдогонку добавляя призывные жесты. Этого она не терпела и решила сказать другу мужа, чтобы тот высказал турецкому коллеге о поведении их маргиналов.
Мимо пролетела сорока, держа в клюве небольшой кусочек сырой земли с веточками, сбивая мысль, заставляя обратить внимание.
 
«Гнездышко строит, - улыбка вновь коснулась утонченного лица – торопится вывести потомство. Зов природы в них сильнее, чем в нас. Но в ней есть исключение из правил. Деревья, которые не приносят плодов, оказываются сильнее и выдержаннее.»

Она вспомнила кипарис возле дома Симона. Гордый, одинокий, неприступный спутник жизни Симона. Друг мужа подобен ему, выбрав отшельнический образ жизни и чтение католических книг.

«Non andare mio…» - зазвучало где-то в глубине души, а на словах вспомнилось «if you go away… will talk to the trees»

«Я, наверное, разменяла себя на мелочи, ища потаенные пути, когда главная дорога уже построена. Садись в машину и кати вперед, чего раздумывать, прекрасная леди. Но через километр шлагбаум, объезд запрещен. Разворачивайся и ищи пути снова. Потом спустит шину. И расплакавшись, чувствовала же, что можно пройти пешком, возвращаешься.

Я, наверное, разменяла себя на мелочи, как последний гульден в кармане, случайно найденный и потраченный на безделушку. Время было потрачено на прослушивание так и не услышанной музыки, на новости, которые были отвергнуты, на пение птиц, которых так и не покормила с руки. Велосипеды падают вместе с людьми, дом дает трещину снизу, на чердаки затхлый запах приходит много лет тому назад, войны, начатые в душе с самими собой, реализовываются и кошмарами доводят до узаконенных убийств.   

Где теперь искать чеки, чтобы вернуть судьбе залежалый товар? Как продать ненужное барахло из воспоминаний, чтобы приобрести новый смысл? Как сжечь книгу, забрав все необходимые слова? Как очиститься от скверны душевной, телесной и окружающей? Повсюду обновление земли, а круги смерти, в которых страдают не хуже, чем святой Антоний, не успеешь закрыть глаза, налетают, надвигаются черными кружевами, застилая внутренний взгляд на вещи.
Что лучше? Культура, к которой все так стремятся, когда воспользовавшись плохим состоянием человека, рассуждают о его поведении, ставят ему оценки, пытаясь учиться на его ошибках, а на самом деле, опускающихся до уровня демагогии и всеобщей почесухи языками, где каждый думает о своем,вместо того чтобы помочь? Или все-таки природа, отвергающая какую-либо культуру?

На разных континентах, материках, островных государствах, плоскогорьях, равнинах, остатках вулканических пород находишь растения одного семейства, разнообразие которых очевидно. И каждый раз глядя на них, вспоминаешь, что в деревне отца, послевоенное детство которого бедность, разруха, внимательные взгляды прохожих, потому что он дружил с семьей бывшего гитлерюгенда, помогал им, опозоренным, низвергнутым, обесчещенным, осужденным – несметное количество цветов. Магнолия, левзея,эвкалипт, алоэ, гелиант, примула, роза коричная…»

Она закрыла глаза и почувствовала себя немного легче. Где взять святость для души, как дорогую одежду для нищего и не для однодневной носки? Ведь все это у нее было.
На мобильник поступил звонок и она ответила. Сначала не поверила. Потом вдруг схватившись рукой за лоб, закрыв глаза, словно вернулась в реальность, не знала плакать или смеяться. Невестка родила близнецов – мальчика и девочку.

И тут только вся тяжесть обыденной жизни среди легкости эфемерного бытия алкогольной пирушки, ее могущество среди обломков былых обелисков разведенных пар, неистовая красота и энергия среди застоя словесного, здравый смысл среди дурашливости и излишка сказанного нахлынули морской волной на Елену. Сидела в растерянной позе несколько минут. Но та самая святость, о которой грезила и думала, посетила ее. И она, поймав такси, чего делала очень редко, расплакалась.

Женщина, внутренне гораздо умнее и богаче своей внешней красоты, плакала как маленький ребенок. По стеклу стекали ручьи дождя, словно природа заглядывала в салон авто и рыдала также. Успокаивая, что не она одна потрясена известием, не ей одной приходится осознавать, насколько счастье дается тяжело и внезапно и тем становится бесценным с невозможностью его купить или отнять, а на лице – весенние ручьи, что было трудно дышать.

Еще издалека, услышав плач малышей, почувствовала замирание сердца.

Что с сердцем? На ровной изолинии, где были сплошь одинаковые расстояния,  сместились значения. Как если бы в одной точке земного шара почувствовались толчки, как если бы был произведен запуск ракеты и на орбиту выпущен спутник, как если бы внезапно начался перелет птиц в сезон, когда ранее такого не наблюдалось.

(ноябрь 2014 - март 2017)