Thomas Carew. Epitaph for Maria Wentworth

Здесь тело мертвое чья кость
Чистейшей лепки - отреклось
От гостя и исчезнул гость

Душа внутри росла числом
И обрекла яйцо на слом
И ангел выскользул птенцом

И ввысь - вспарил туда где Бог
И вглубь - где знанье в тьме гробов
И вширь кругами - где любовь

Вчера лучился ясный долг
Отцу, и челяди за стол;
Во все концы - единый толк
 
Бродяге кров, родне сестра
Щедра с друзьями и добра
И разве что к себе тверда

Так милости любой смогла   
Невестой быть и без числа
И чистой девой в гроб легла

Познай читатель самый страх
Что в мире есть -  рос цвел зачах
Младенец и низринул в прах.


------------------------

[Ed. Note: Maria Wentworth was the granddaughter of Sir John Crofts; this poem, except for the final stanza, is inscribed on her tomb. --Nelson]

AND here the precious dust is laid;
Whose purely-temper'd clay was made
So fine that it the guest betray'd.

Else the soul grew so fast within,
It broke the outward shell of sin,
And so was hatch'd a cherubin.

In height, it soar'd to God above;
In depth, it did to knowledge move,
And spread in breadth to general love.

Before, a pious duty shin'd
To parents, courtesy behind;
On either side an equal mind.

Good to the poor, to kindred dear,
To servants kind, to friendship clear,
To nothing but herself severe.

So, though a virgin, yet a bride
To ev'ry grace, she justified
A chaste polygamy, and died.

Learn from hence, reader, what small trust
We owe this world, where virtue must,
Frail as our flesh, crumble to dust.