Византийский вельможа. Молодой изгнанник-стихотвор

Повесы пусть повесою меня считают, равным себе,
Соратником своим в разгулах буйных
И собутыльником в пирах!
Веселости беспутной маска на лице,
Но никогда усердие в делах серьезных  мне не изменяло.
Уверен я, никто не знает от начала
Письмена Патериков, или Священного Писанья,
Или синодских положений.
Когда возникла маленькая тень сомнений
В вопросах толкований текстов,
Вотинат - и тот, смирив гордыню,
Ко мне за разъясненьем обратился,
Оставив прочих без вниманья «знатоков»!
Но здесь, в изгнании, в цепях незримых,
Но гнетущих дух  оков,
Возрадуйся, Ирина, злая госпожа Дукена…
Чтоб не завыть от скуки и тоски, в бездействии чтоб
Кровь не отравляла мне постыдная моих друзей измена,
Я стал писать стихи.
По шесть, иль восемь строф, и развлеченья ради,
Не для наград и славы, не для того пишу в своей тетради
Стихи я по мотивам мифов древних:
Все про Геракла подвиги, про Диониса и Гермеса,
Про славных сыновей и дочерей Пелопоннеса.
Слагать  слова, словно плести узор,
Иль составлять мозаику цветную,
Картину, что красотой своей ласкает взор,
Легко могу я. Получается удачно,
Никто, я думаю, в Константинополе
Не сможет сочинить стиха,
Чтоб хоть приблизиться своею красотой
Смог  к  любому моему произведению,
Что создал я, шутя…
Быть может, этим и навлек я на себя опалу и гоненье?
Быть может, за это я и пострадал?..  Хотя…
А может быть, и нет. Кто знает?..
Хоть царедворец сыт, но счастлив лишь поэт!               
               
                К.Кавафис.1921г. Перевод с греч.  А.С.