Мир, дружба, кальян

У этой части рассказа необычная история: на сайте я его опубликовала 15.04.2017 и разместила анонс на главной странице. Один из "читателей" (он сам признался, что не читал рассказ, ему достаточно названия), усмотрел пропаганду наркотиков и, я подозреваю, пожаловался в администрацию. В результате 3 дня произведение не отображалось, сегодня мне ответили из экспертной комиссии, что удаление было ошибочным и извинились за неудобства. Ура!!!!!!!!!!!!!!

Дневник путешественницы. 
Предыдущая часть: “Как бы ни был красив Шираз...” http://www.stihi.ru/2017/03/29/4340

19.10.2016. К автостанции идём пешком, она недалеко, но в обозначенном месте её не видим. Догадаться, что участок, засаженный фруктовыми деревьями и покрытый цветами не ботанический сад, а автовокзал, невозможно. Шираз – город цветов, – как я могла забыть?!

Когда сады цветут – какая старость!
Забудь про осень, до неё века.
Смотри на птицу, что томилась в клетке,
А нынче в небе кружится, легка.
                               имам Хомейни

Если бы не случайный таксист, взявшийся проводить нас до терминала, пришлось бы ходить кругами. Второй раз удивляемся, когда автобус, который должен был отправиться в 10 часов, в это время не только не покинул платформы, но даже не загрузился пассажирами.

Оказывается, посадка на V.I.P. транспорт начинается после указанного в билете времени. Входим в салон – реальный бизнес-класс: персидские ковры, расстояния между сидениями большие, кресла раскладываются полностью, как в БМВ последних моделей с дополнительной опцией подставки для ног – приятно, чёрт возьми! Заняли места, получили дорожный завтрак: печенье, сок, воду, чипсы. Очень кстати – дорога вышла не 4 часа, а вдвое длиннее.

В автобусе одни иностранцы, все хотят попасть к зороастрийским святыням: китайцы как обычно спешат, толкают друг друга, перманентно что-то жуют, они уже утром отправятся дальше – вечно “галопом по Европам”.

Французы курят на каждой остановке и выглядят так, словно одеваются в секонд-хенде, а “фризёры” в их стране исчезли, вместе с самим словом, переехавшим на ПМЖ в Германию, где теперь так называют парикмахеров.

Чехи, от нас по внешнему виду не отличаются, говорят по-славянски. Но все, будто по команде, в общении с иностранцами переходят на английский. Энглиш сейчас выполняет роль эсперанто, стал межнациональным языком, незаметно потеснив немецкий и французский. Англицизмы атакуют и ничего с этим не поделаешь, как ни защищайся – мир непрерывно глобализируется.

Автовокзал в Йезде похож на международный аэропорт и расположен за городом (думаю, это восточная традиция, обустраивать автобусные станции с размахом). По приезду нас обступили таксисты, “сдаёмся” одному за 100000 риалов (170 рублей). Проезд стоит копейки – в Иране бензин не дороже воды: своя нефть и государство назначает справедливую цену на горючее. Машины, преимущественно, местного производства, из легковых, в основном, “Пежо”. Попросили водителя найти для нас ночлег – бедняга, всю дорогу обзванивал гостиницы и лишь с пятой попытки отыскал свободный номер – в отелях аншлаг!

Сегодня ночуем в настоящем средневековом персидском городе, в самом его центре, сохранившемся до наших дней почти без разрушений. Если бы мы не бывали в Марокко, то поразились бы песочному цвету окружающих строений и великолепию обстановки, но сейчас нас мало чем можно удивить. В похожем риаде жили в Марракеше, правда, чая со сладостями здесь не подали, зато удалось сбить цену на 10 долл. – на эти деньги чаем можно упиться!

Администратор очень хорошо говорит по-английски и муж, похвалив иранца, спросил, где он стажировался. Парень ответил, что ни разу не выезжал за пределы страны и выучил язык на месте. Администратор – лицо отеля, сразу понятно, в такой гостинице и чистота будет на уровне. Мы не ошиблись!

Наш домашний дворец отделан столь великолепно, что китайцы, живущие по соседству, пришли сюда фотографироваться. Бело-синяя мозаика, фонтан и небольшой бассейн дарят непередаваемое ощущение расслабляющей прохлады. Архитектура дома отделяет мир внутренний от мира внешнего – за стенами может происходить что угодно: природные катаклизмы, войны, эпидемии, а внутри царит гармония и покой. Ни одно окно не выходит наружу, вся жизнь концентрируется на личном, семейном и закрыта от чужих глаз.

С террасы, расположенной на крыше, открывается шикарный вид на главную соборную мечеть Джами с её двумя самыми высокими в Персии минаретами. Там же разглядываем бадгиры – башни-ветроловы, которые многие века спасали жителей Йезда от жары, поддерживая температурный баланс в жилищах. Это особого рода визитная карточка города.

Поменяв деньги, заглянули в забегаловку, взяли курицу с рисом и кебаб – 200000 риалов (340 руб.). Многие иранцы, молодые и пожилые, берут еду из закусочной домой, наверное, лень готовить, а тут всё быстро и вкусно.

После ужина гуляем, бродим по узким катакомбам старого Йезда – темно, но нисколько не страшно, город напоминает коричневый зигзагообразный тоннель. Прохожие периодически останавливают нас, спрашивают откуда мы, получив ответ, говорят пароль: люблю Россию, Путин, Медведев! Один парень, поравнявшись с нами в лабиринте и распознав язык, с радостью сообщил, что знает несколько слов: КАК ТЕБЯ ЗОВУТ? МЕНЯ ЗОВУТ САИД, СПАСИБО, ЗАВТРА, КТО ТАМ? Последнее, явно из мультика.

В одной из улочек заметили светящуюся вывеску “Ресторан, кофе-шоп” и решили зайти. Роскошный внутренний антураж напоминает наш риад, только в несколько раз больше и по краям бассейнов расположены специальные диваны для чайханы, на них можно забраться с ногами, чтобы удобно сидеть или лежать. Мы устраиваемся по соседству с двумя женщинами, в которых узнаём голландок, т.к. на их дастархане стоит нидерландский флажок.

Заказываем чай-кофе и нам приносят вместе с напитками, сладостями и подсоленными семечками-великанами российский флажок – теперь мы тоже идентифицируемся. Флаги двух стран состоят из одинаковых по цвету и размеру полос: бело-сине-красный – российский и красно-бело-синий – голландский. Быстро завязывается разговор. Сейчас состоится вечер арабо-российско-голландской дружбы, потому что распорядитель ресторана Али на наше удивление оказался родом из Хузестана (юго-западной части Ирана, где компактно живут арабы). Он не может ни на шаг отойти от трех красивых женщин, делает массу комплиментов, развлекает.

Чадру долой, себя яви,
Не мучь насмешкой и лукавством.
Изнемогая от любви
В твоём лице ищу лекарство.
                               имам Хомейни

Но когда мой муж шутит, мол, выбирай любую и забирай, араб протестует, говорит про одну любовь на всю жизнь и вызывает супругу, чтобы представить её.

Новые знакомые – учительницы, примерно нашего возраста, путешествуют вдвоем. Моник не замужем, а супруг Люсии на этот раз не захотел составить компанию, хотя свободное время у него есть – бывший директор школы теперь на пенсии. На самом деле, дома им не сидится: Люсия показала в телефоне фотографии тура по Таиланду, они совершали его вместе пару месяцев назад на велосипедах. Своих детей у неё нет, но ей вполне хватает внуков мужа.

В завершении чайной церемонии Али предложил покурить кальян. В другой обстановке я бы отказалась, но тут восточный колорит и всеобщее веселье захватили меня настолько, что подумалось: а почему бы нет? Где ещё как не в Иране попробовать кальян?! Я спросила моих подружек, знают ли они вкус кальяна, оказывается, нет, как и мы, никогда его не курили. Выбрали яблочный состав “сиб” – по-персидски “яблоко”.

В курении кальяна я не нашла ничего вкусного, вспомнилось, как в немецком Бамберге пили копчёное пиво. Сделала пару глотков. И что вы думаете? Пахнет копчёной колбасой, а колбасы-то нету! Здесь так же – пахнет яблоком, а яблок нет, совсем нет! Но обстановка всё-таки подействовала! Чувствовали себя курильщиками опиума – балдели просто от духа авантюризма, который так неожиданно проснулся! Кстати, курение опиума в Иране воспринимается как заболевание и казнят не курильщика, а продавца наркотика.

Когда в зал вошла одинокая путешественница и официант принёс ей японский флажок, я не смогла усидеть на месте, пошла наводить “мосты дружбы”, а потом позвала всю “банду” к японке. Муж и голландки прихватили с собой наши флажки и поставили их рядом на дастархан. Устроили совместную фотосессию, а на прощание обнимались как близкие друзья.

В тот вечер мне казалось, что мы посланники доброй воли, настоящее лицо России! Ушло в прошлое то время, когда советские дети клянчили жвачку возле гостиниц “Интурист”. Мы не новые русские, которые отправились за границу в 90-е и ошеломили своим вызывающим поведением европейцев. Жизнь меняется, мир становится более открытым, а планета у нас одна на всех!

20.10.2016. С утра поехали на зороастрийское кладбище, к “башням молчания”. У зороастрийцев необычный способ избавления от мертвых: покойников не хоронят и не кремируют, а просто оставляют тела умерших на вершинах высоких башен, где их поедают птицы. К ним-то на гору мы и направляемся. Эта традиция пошла из убеждения, что мертвецы являются «нечистыми» и не только из-за разложения, но, главное, оттого что они отравлены демонами и злыми духами, которые устремляются в тело, едва душа его покидает. Захоронение в земле и кремация приводят к загрязнению природы и огня, а эти две стихии зороастрийцы обязаны защищать.

Если не знать всей предыстории, то “башни молчания” (одна мужская, а другая женская) смотрятся как гигантские колодцы, внутри которых пустота – никаких костей и прочих останков – “обезвреживание трупов” на этом месте давно запретили. Однако экскурсоводы, смакуя подробности, рассказывают о ритуале и нагоняют ужаса на впечатлительных туристов, которые толпятся на краю колодца с перекошенными от страха лицами.

Входной билет на территорию комплекса стоит 80 000, но можно пристроиться к группе и пройти бесплатно, как сделал супруг. А я не схитрила, подошла к кассе и оплатила два билета. Муж разозлился, не дожидаясь меня, ушел вперёд и не разговаривал со мной полдороги. Не из-за денег, конечно, а из-за того, что я сделала по-своему. Женщина должна знать своё место. У него бывают приступы автократии, не такой уж он белый и пушистый, все мы люди – у каждого свои недостатки.

Возвращаясь домой, снова гуляем по старому глинобитному городу, не боясь заблудиться – два минарета всё равно видны, ориентируясь по ним, мы сможем найти свой отель. Забредаем в такие места, куда туристы не захаживают. Что смотреть на свалки камней, на беспомощные руины, которые как древние старцы не способны себя обслуживать? Время беспощадно распорядилось тысячелетними красотами. Всё сохранить невозможно – нынешний Йезд разрастается за счёт новых кварталов, уже совсем не похожих на этот доисторический город.

На одной из улочек местные ребята разгружают гранаты. Они здороваются и угощают нас. Я по-детски радуясь, несу в каждой руке дары солнца и добра! Вчера вечером мы любовались ими в сувенирных лавках, только там гранаты были разных цветов и сделаны из фарфора. Не успеваю насладиться подарком до конца, как подбегает цыганенок и выхватывает у меня один из них. «Что с воза упало, то … не вырубишь топором!» Хорошо хоть второй сберегла!

Заметив вывеску “Отель, кофе-шоп”, решили зайти внутрь здания, ожидая увидеть барную стойку и пару столиков. Но администратор приняла нас за постояльцев и показала, где можно бесплатно попить кофе. “Дают – бери, бьют – беги,” – такой пословицей я с детства объясняю себе, как надо действовать в подобных ситуациях. Гостиница тоже оказалась в форме риада, однако во внутреннем дворике, помимо фонтанов, бассейнов и зелени, располагались, как во вчерашнем ресторане, традиционные диванчики для отдыха, застеленные покрывалами с многочисленными подушечками. Что ж, от такого комфорта трудно отказаться!

"Я – гуляка, я – ринд, я – бродячий дервиш,
Ни кола ни двора, никуда не спешишь.
День настанет – гуляешь по пыльным дорогам,
Ночь приходит – под голову камень, и спишь".

Поэт Баба Тахир уроженец Йезда, автор четверостиший - дубейтов.

После отдыха вернулись в свой отель и попросили администратора забронировать для нас гостиницу в Исфахане. Муж где-то прочёл, что в городе есть армянский квартал и нам интересно зайти в армянскую церковь, посмотреть, как живут персидские армяне.

Выходим на улицу, чтобы добраться до автостанции, видим, вдоль дороги носится ошалевшая туристка и пытается тормозить все проезжающие машины. Девушка спешит, но ей не везёт – никто не останавливается. Увидев наши рюкзаки, бежит к нам, мы её успокаиваем и едем вместе.

Жива, так зовут 27-летнюю путешественницу из Любляны, осваивает Иран в одиночку, останавливаясь в хостелах и передвигаясь на автобусах и поездах. От страны она в восторге, сейчас направляется на юг, из Йезда в Шираз, а наш путь лежит на северо-запад. Расходы на такси делим пополам и получается, что дынный сок на автостанции достался даром.

Исфахан считается самым очаровательным местом в Иране. У меня название города ассоциируется с французскими духами “Испахан”, сказочным ароматом 1001 ночи. Помню, этот запах был таким интимным, что мужчины просто теряли дар речи! Сладко-пряный с нотками бергамота и мандарина, с дурманящими цветами иланг-иланга, розы и жасмина. Я использовала “Испахан”, если хотела сразить кого-нибудь наповал. Микродозы хватало, чтобы улучшилось настроение и появился блеск в глазах. Флакончик духов имел форму мечети, коробочка искусно выполнена в бархате и сине-черном глянце, а надпись напоминала золотую арабскую вязь.

Потом кто-то распустил слух, якобы этим парфюмом в Америке опрыскивают покойников и духи стали презренно обзывать “Испогань”. Может это был политический ход, ведь аромат везли в нашу страну не только из Франции, но и из Сирии. А название действительно пошло от этого персидского города, известного своими дворцами, садами, а также пятничной мечетью, с одной из самых больших площадей в мире.

Сзади нас в автобусе сидят двое молодых людей из Швейцарии, друг на друга похожи, братья наверное. Муж их вычислил по выговору. Я так чётко не отличаю немецкую речь, могу, конечно, сказать, носитель немецкого шпрехает или иностранец, но по регионам не определю, а он сразу узнаёт австриец, швейцарец или немец говорит.

В автобусе мы с ними не общались, а когда приехали на автостанцию, то я услышала, как подошедшему иранскому прилипале парни представились немцами. Когда иранец отошел, муж обратился к ним: жена заметила, вы сказали из Германии, а сами швейцарцы. Ребята ответили, что выдают себя за немцев, для швейцарцев цены вырастают в 5 раз!

По приезде в Исфахан идём покупать билеты до Хамадана, мы ведь хотим попасть в Иракский Курдистан, а значит должны двигаться в сторону ирано-иракской границы. Это “захолустье”, которому 5000 лет, где находится мавзолей Ибн-Сины и похоронен поэт Баба Тахир. Ехать туда на автобусе шесть часов, но мы готовы.

Возле касс стоят двое русских туристов, совсем молодые и совершенно растерянные (муж вычисляет их паспортную принадлежность моментально). Подходим к ним и узнаём, что Кристина и Михаил путешественники из Питера, планировали из Ирана перебраться в Афганистан, получив визу в Мешхеде, но с визой “пролетели” и теперь не знают, как им доехать до Узбекистана, ведь обратные билеты у них из Термеза.

Кристина грешит на Михаила, подозревая, что им отказали в визе, так как Миша не говорит ни на каких языках, кроме русского. Мы пожелали ребятам не расстраиваться и хорошо отдохнуть в Иране. На прощание я обняла искателей приключений – на дворе непроглядная темень, а эти слепые котята, не знают куда податься...

Только расстались с нашими, как в третий раз за последние 15 минут нас ловят в свои сети зазывалы. Теперь вот пожилой лжетаксист, который вцепился мёртвой хваткой и не отходит ни на шаг: берёт меня то за руку, то за рюкзак и тянет к машине. Когда подходят настоящие таксисты, он начинает спорить и дело едва не доходит до драки. Я тут же вспомнила слова Рамида из Шираза, что в Исфахане люди бедные, их интересуют одни деньги.

В путешествии ни в коем случае нельзя идти на поводу у случайных знакомых и всегда нужно думать о собственной безопасности, а нам хотелось побыстрее погасить конфликт, и мы уселись в машину к этому нервному извозчику. Выезжаем с территории автостанции – водила говорит: давай 10 000 риалов за стоянку. Переглянулись, ничего не понимая, но муж подал 20 000, решив, что эта сумма будет засчитана в оговоренную оплату (договорились на 150 000).

Всю дорогу машину бросало из стороны в сторону, мужчина точно находился не в себе. С грехом пополам добрались до отеля, а там выяснилось – нет сдачи. Решили отдать 110 000 риалов – столько набралось мелких денег, не платить же пятьсот тысяч. Психованный водитель заскрежетал зубами и стал кидаться на нас, как прежде бросался на конкурентов-таксистов, а после швырнул все купюры в окно. Неадекват, что от него ждать в следующую минуту?! Мы подобрали с асфальта свои деньги и направились к отелю, не зная, чем закончится сегодняшняя ночь.

Чье сердце ноет, словно от ожога,
В душе его – и мука, и тревога.
Но вот меня что тешит хоть немного:
Что ни случится – всё во власти Бога.
                                         Хафиз Хорезми

Продолжение: “Слаще свёклы и вкуснее фасоли” http://www.stihi.ru/2017/04/28/482
Репортаж с фотографиями по ссылке в рецензии.