Сборник стихотворений. На улице забытых встреч

             1995г. г. Луганск


                УКРАИНЕ.

В зеленых дубравах гуляла Оксана,
Монисто-шиповник, сорочка в цветах,
Весна ворожила в соцветьях бурьяна,
В горящих надеждой словах на губах.
И падали слезы вербового сока,
В объятьях реки растворясь навсегда,
Как будто, пророча разлуку до срока,
До первого <<нет>> и последнего <<да>>.
Нам зеркалом небо дарили криницы,
Проснувшихся змей умывала трава,
Раскинуло солнце вязальные спицы,
Готовя невестам свои кружева.
Земля, как любовь, для счастливых едина,
Все беды-печали сжигая дотла,
Для нас чорноброва цвела Украина,
Как добрая мать, нас по жизни вела.
               
                ОТКРОВЕНИЕ.


Я себя ни капли не жалел,
До крупицы, до последней тратил.
Осужденный жизнью на растрату,
Часто оставаясь не у дел,
Я шелка непрошеных долгов
Волочил, как тяжкие вериги
И тогда опять спасали книги,
И пьянили запахом стихов.
Возвращаясь в келью тишины,
Я корпел над белыми листами,
Вновь сорил словами и мечтами,
Растворяясь в книжках записных.
Краской рифм замазывал пробел,
Клокотал от силы и отваги...
Как я был бесстрашен на бумаге.
Как я в жизни все-таки робел

            
                *  *  *

Мы - рабочие времени,
Днями стучим, неделями,
Цепь стареющей вечности
Тянем из бесконечности.
Кто жив и кто будет жить,
Мы дни вам куем на жизнь,
Ясные и дождливые,
Грустные и счастливые.
Каждой по паре твари
В наших лесах оставим,
Каждому - по любимой,
Каждому - по врагу.
По кружевной сорочке
Для сыновей и дочек.
Все вам сполна оставим -
Чем дорожим, что славим.
Все, чем живем сейчас...
Помните ж, помните нас.

                *  *  *

Меня заметают снега неудач,
А время несется стремительно вскачь
И гибнут опять под копытами дней
Былые мечты и обломки страстей.
Я старый лакей у людской суеты,
Невольник своих не рожденных побед.
Метели разлук затеряли мой след,
Надежды мои и карманы пусты.
Но я все равно добегу, добегу
К тому рубежу, где согреет меня,
В бубенчик весенней капели звеня,
Обычное счастье - оазис в снегу.

                *  *  *

На улице Забытых встреч,
Теряя веру ежечасно,
Тебя разыскивал напрасно
Среди других ненужных встреч.
Печати людных городов
На наших снах и наших лицах.
Как мы спешили заблудиться
В метелях шумных городов.
Как мы сумели не сберечь
Друг другом наше удивленье,
Едва живое единенье
На улице Забытых встреч.
Когда сгоревшие шаги
Забытых встреч теплом вернутся,
Как в прошлый раз, не поскользнуться б,
Не расставаться, как враги.

                *  *  *

Мне нужно быть кому-то нужным,
Растерянным и безоружным
Пред женщиной - моей царицей
Одноквартирного дворца,
Болеть свиданий небылицей,
Смывая сажу дней с лица.
Как нужно снять слепую маску,
Запоем пить былую ласку
Из рук, пропахших вечной кухней
И редким праздником цветов
В стальном плену стандартных будней,
В обмане мной забытых слов.
Мне нужно все, что память гложет -
Давно покинутое ложе
Из мелочей больших и малых,
Сложивших юности сонет,
Уже покинувших причалы
Черновиками прошлых лет...
Мне нужно быть кому-то нужным,
Растерянным и безоружным,
Застенчивым и снова нежным,
А значит - прежним,
                прежним,
                прежним.


                *  *  *

Откупаюсь остервенело
Обнаженной душою и телом,
Ворох времени, сваленный в кучи,
Самым близким, родным, самым лучшим
Раздаю по ничтожному паю -               
Откупаюсь.
Маме в письмах - скупых пару строчек.
По червонцу - для сына и дочек.
По цветку - для жены, для подруги.
Откуплением связаны руки.
Мир мой криком - ни дня передышки,
Всем заботам - ни дна, ни покрышки.
Откупления, искупленья -
Родовые кандальные звенья.
Ни на шаг эта ложь не отпустит
Тесной упряжью боли и грусти...
От мечты, от себя откупаюсь,
Отступаюсь опять,
Отрекаюсь.               


                *  *  *
      
                Е. Шапочке

Мы друг друга забываем,
Потихоньку предаем,
Запиваем горьким чаем,
Что не запито вином.
Забываем - забиваем
В гроб разлуки костыли.
Ты ушла на край земли,
Я же - дальше,
Я - за краем.
Новоселия веселий
В колыбели наших лет.
Прошлых зим виолончели
Отрыдали нам вослед.
Отрыдали - чувства насквозь
Все до ребрышка видны,
Наша вещая безгласность
Замутила болью сны.
Суету привычной фальши
Мы давно  пересекли -
Ты - на краешке земли,
Я же - дальше,
              дальше,
                дальше...


                *  *  *
                Ольге Д.
К мысу Доброй Надежды,
К моему тайнику,
Разрывая одежды,
Обрывая строку.
Через бури и волны
Магистралей в час пик
Я, включив самый полный,
Поплыву напрямик.
К мысу Доброй Надежды,
К моему божеству,
Не сгораемый прежде,
Весь пылая, плыву.
По стремнинам разлуки,
Презирая мосты,
Опаленные руки
Донесу до черты,
Где по-прежнему нежным
Ты согреешь меня
Мысом Доброй Надежды
Из любви и огня.               


                НОВОГОДНЕЕ.

Как огромна зима над заснеженным днем,         
За окном холода, неуют за окном,
Тает иней на стеклах, как прежняя быль
Обо всех, кого помню и тех, что забыл.
Мне такое не может присниться во сне:
Ты до робости рядом, у самого <<да>>,
<<Да>>, когда заклокочут ручьями снега,
Те, что память рисует узором в окне,
Те, что заново ткут полотно наших дней,
Будто мы повзрослели - и стали умней.
Новый год у дверей, он космат и плечист,
На колени бы пасть и поклясться, что чист
Перед нашей разлукой в суете городов,
Перед старым обманом
                мной придуманных слов.
Только в жизни, наверное, что-то не так -
Может, очень большое или просто пустяк.
Разгадаю, распутаю - время придет,
Мне поможет надеждою мой Новый год.


                *  *  *

Стремительно время, но с ним находя компромиссы,
Заметим, себя не увидевши со стороны,
Как все же стареют любимые наши актрисы,
В которых мы с детства еще влюблены.
Которые нам так давно улыбались
Со старых экранов <<Рекордов>>, пока
Мы быстро взрослели и ввысь поднимались
Туда, где виски серебрят облака...
Актрисы все те же - добры и прекрасны,
Но гримом не скроешь прожитые дни.
Стремительно время - года не напрасны,
Хоть бабушек чаще, все чаще играют они.


                *  *  *

Я живу на вулкане
Не стихающих ссор.
Знаю, в прошлое канет
Этот жизненный сор.
Отгремит бестолково,
Обожжет - не сожжет.
Здесь начнется по-новой
Торопливый отсчет.
Знаю - снова обманет
Ночь привычным теплом,
Но сейчас на вулкане
Мной построенный дом.
Но сейчас на вулкане
До того горячо -
Слез расплавленный камень
Обжигает плечо.
И добраться не просто -
Путь от грязи раскис -
На спасительный остров -
Компромисс.


                ДОМ НА СЛОМ.

Бьется апрель за окном
Сотней сердечек зеленых.
Спит доживающий дом,
Веком на слом обреченный.
В комнатах этих навек
Мы молодыми остались.
Тает последняя завязь
В нашем саду, словно снег.
Мне бы хоть каплю сберечь
Недолговечного плена,
Нашу нечаянность встреч
В этих стареющих стенах.
Преданность нашу и страсть
К серости дальних окраин,
Где отлюбили мы всласть
В сумерках маленьких спален.
Где из руин этажи
Встанут от края до края,
Нашу привычную жизнь
С новой строки начиная.


                ЛУГАНСКИЕ ЭТЮДЫ.
                1.

Стучат горячие подковы
И гривы гордые в разлет -
Живая слава конной школы
По нашим улицам идет.
Из нашей памяти суровой,
Из незапамятных времен
Шагает мирный эскадрон
И рвутся кони к славе новой.
Как исключение из правил,
Средь замирающих машин
Пересекают магистрали
Стремительным размахом спин.
А над гранитною вершиной,
Парящий в солнечном огне,
Им салютует Ворошилов
На легендарном скакуне.

                2.

Шагаю по стертой брусчатке,
Укрытой в глуши городской,
В ней камни, как зерна в початке,
Шлифованной блещут спиной.
Терзали их злые пожары,
Лавины колес и подков,
Хранится в зазубринах старых
Тяжелая поступь годов.
Здесь танки крушили надежды,
А нынче, слепя красотой,
Девчонки в нарядных одеждах
По древней идут мостовой,
Неся отражения дальних
Ровесниц из прошлых веков.
И теплыми кажутся камни
От стольких сгоревших шагов.


                В. ВЫСОЦКОМУ.

Еще осмыслить нам придется
Твоих коней смертельный гон,
Где песня - выстрел или стон
О всем, что Родиной зовется.
И песни бьют по нашим нервам,
Давно затянутым в броню,
Чтоб обнаженным жгучим <<Нервом>>
Свою наметить <<Колею>>.
Мы за тобой не успевали,
Как полузрячие щенки,
Нас на колени пригибали
Безличных будней рюкзаки.
Ах, сколько было снов и яви,
Что, где - не сразу разберешь.
Нас не возможно обезглавить,
Казалось, только все же. Все ж...
Кумиры, павшие кумиры,
Собой пропетые сполна,
Еще приходят к нам в квартиры
Напомнить наши имена.
Беспечные и молодые,
Соленые, как горсть земли...
Когда ж, пройдя передовые,
Мы незаметно залегли?
Когда, разбитые годами,
Под безразличья камнепад
Давились мы колоколами,
Что в сердце били невпопад...
Еще осмыслить нам придется,
До наших песен докричать,
Чтоб не катилось сонно вспять
Все то, что Родиной зовется.



                КОМАНДИРОВКА В ПРИБАЛТИКУ.

Состав замерзает в лесах,
Разлука на всех парусах
Все дальше - со мною,за мной
Эстонией мчится, Литвой.
Засыпаны снегом пути,
Но ты потерпи, потерпи -
Уже, застоявшись до слез,
Обратный спешит тепловоз.
Прибалтику до мелочей
На сите бессонных ночей
Просеял. Я все пережил,
Я новую песню сложил
О том,как составы в лесах
На Сигулду мчат второпях
До Риги - красотки седой,
Откуда не тянет домой,
Где камни, как песня, как взлет,
Что Ригу к высотам зовет.
Я новую песню сложил
Про шпили ее, этажи,
Про то, как с тобою одной
Брал с боем версту за верстой.
И кофе без всяких причин
Из рук проводницы горчил.
Но горечь, лишившую сна,
Сомненья - все выпив до дна,
На гуще удач и побед
Гадал о себе, о тебе.


                *  *  *

Когда мужчины все же плачут,
Несчастий яд храня в себе,
Те, что давать умели сдачи
Своей взбесившейся судьбе.
Когда мужчины все же плачут,
Терпенья зубы искрошив,
Распахивая на удачу
Руины взорванной души...
Как по летальному исходу,
По безысходности пройдя,
Седую, жалкую свободу
Отдать слезам, отдать дождям,
Ненастьям,брошенному дому,
Величью, втоптанному в грязь.
Всему далекому, былому,
Что растеряли, торопясь,
На днях - суденышках усталых,
На недописанных стихах,
На отказавших тормозах
И переполненных вокзалах...
Когда мужчины все же плачут...


                МАСТЕР И МАРГАРИТА.

Мне снился музыки набат
В глуши бессонных вдохновений,
Как перекличка наваждений
В квартире номер пятьдесят.
Костром неистовых ночей,
Крестом разлуки и тревоги,
Печалью выпитой дороги
На перекрестках мелочей
Гремел взбесившийся рояль,
Аккорды стягивал сильнее
Петлей на обреченной шее,
Которую давно не жаль.
И потрошил мои стихи
Зловещий скальпель этой ночи,
Как будто страшное пророчил
За не зажившие грехи.
И я на пепелище дней
Рыдал, обняв свои напасти -
Беспомощный, забытый Мастер -
Над Маргаритою своей.


                *  *  *

На усталых разбитых телах
Носим пепел сгоревшей надежды,
Наши панцири-наши одежды,
Истлевая, рассыпались в прах.
Обнаженные, с язвами бед,
Напоказ выставляя увечья,
Мы плывем по реке человечьей
И конца одиночеству нет.
Обреченные строить на дне
Шалаши и развалины хижин,
С каждым днем опускаемся ниже
И конца одиночеству нет.
Как же вырваться нам, одолеть
Неподвластную силу теченья,
Чтобы выбить из рук невезенья
Беспощадную жгучую плеть.
Убежать бы, забывши долги,
Утопиться в стоячем болоте.
Только в бешеном водовороте
Слышу голос родной <<Помоги>>.


                МОНОЛОГ В ОДИНОЧЕСТВЕ.

На горизонте бархатов квартирных,
Мечты величьем прошлым серебря,
В пучину невоздержаностей винных
Заржавленные бросим якоря.
Все сказано, раздарено друг другу,
Воспоминанья выпиты до дна,
Уже прошлась забвенья борона
Вослед ушедшей молодости плугу,
Ровняя непокорной борозды
Громады, так похожие на замки
И пляшут, пляшут мысли-полонянки,
В изнеможеньи путая следы.
Состарятся развенчанные страсти,
Сухим колодцем встанут на пути,
Как в лабиринте прошлого найти
Мой долгий путь, растерзанный на части?
Когда в пучине будничной стихии,
Разламывая стужу декабря,
Очнувшись от постылой летаргии,
Тяжелые обрубим якоря?


                ДРУЗЬЯМ.

В прицеле спутанных дорог,
Взорвав остроги постоянства,
На грани святости и пьянства
Горим в кострах заветных строк.
Мы - повелители сумы -
Несем ее куда захочем,
И воспаленные умы
Бессонные глодают ночи.
Мы - генералы от сумы,
Всегда готовые в дорогу,
Кровь наших братьев с Колымы
Текла и к дьяволу, и к Богу.
Мы - генералы от стихов,
От не заштопанных карманов,
От неоплаченных долгов
И недописанных романов.
Завидуйте несчастным нам,
Не дай вам Бог быть в нашей шкуре.
Я жизнь и смерть свою отдам
Величеству - Литературе.
Пьянит губительный экстаз
В петле израненного чувства,
В огне великого искусства
Мы догораем - пробил час.


                ДУМА.

Мы, как змеи, меняем кожи
За невидимым нам порогом,
Перевернуты, не похожи
На людей, сотворенных Богом.
Расплывается образ Божий
И подобье его размыто,
Мы, как змеи, меняем кожи
Над разбитым своим корытом.
Что останется нам на завтра
В колокольном суровом звоне,
Если совесть и честь в загоне,
Что останется нам на завтра.
Переброшены все мосточки
На последний далекий берег,
Мы, запыхавшись, ставим точки
В иступленном бреду истерик.
Я в отчизне своей - паломник,
Пересохшие дни итожу.
Ах, как хочется все же вспомнить -
Кто же я - поменявший кожу.


                *  *  *

Я обязательно сбудусь
За горизонтами зла,
Бесом сжигаемый ангел,
Не догоревший дотла.
Я обязательно сбудусь
На переломе крутом,
Переваривши невзгоды
Старым больным животом.
Снова шлифуя алмазы
Свыше отпущенных дней,
Буду разменивать эту
Горсть драгоценных камней.
Лягу распаханным полем
В ливень воскресшей мечты
На перекрестке рождений,
На отрие пустоты,
Чтобы цветеньем наполнить
Праздник последних побед -
Я обязательно сбудусь
За горизонтами бед...


                ДРУЗЬЯМ - ПОЭТАМ.

Убоги и сиры - мы правили миром,
Мы маски срывали с безликих кумиров.
Мы песни слагали, врагов побеждали,
Но только при этом себя убивали.
Цедили по капле зловещего яда,
Ловили безумными в спешке губами
И, как прокаженные, падали рядом,
Жестокими скованные кандалами.
Мы пагубной страсти несли свои жертвы,
Жестокой богине с испитым обличьем
И всем рисковали на плахе планеты -
Удачею, славой и прошлым величьем.
А после опять пробуждались в печали,
Как боги, над грешной землей подымались,
Творили добро, чудеса повторяли
На <<бис>> для толпы, что внизу бесновалась.
А после привычно мы правили миром,
Свергали с престолов и нимбы вручали...
И все б ничего, но за бешеным пиром,
Как скорпионы, себя убивали.


                *  *  *
                О. Бишареву

Каждый день начинать со стихов,
Прожигая строкою рассветы -
Это счастье, друзья - мы - поэты,
Мы дожили до наших стихов.
До безумных, бессонных ночей,
Где талант самым крепким напитком
Наши головы кружит избытком
Слов, не знающих мелочей.
Сколько рифм отштормило отныне,
Только пена бездарностям в нос.
Лишь Пегас бы стареющий вынес,
Не свалился б, родной, под откос.
Там и так уж немало убитых
Равнодушьем, тираном, толпой.
Сколько там пьедесталов гранитных
Золоченою блещут спиной.
Мы еще прозвеним на свирели -
Не для пули седые виски.
Мы еще не совсем захирели,
Дорогие мои мужики.
Дорогие, родные поэты,
С болью, кровью я с вами готов
Каждый день начинать со стихов,
Прожигая строкою рассветы.


                *  *  *

...И возвращаемся, откуда мы пришли -
В соленый пот, впитавшийся навеки,
В раскрытые объятия земли,
В закрытые безжизненные веки.
На призрачной обочине веков
Мы подождем грядущих воскрешений.
Увы, мне, люди - я отнюдь не гений,
Я всех породистее в царстве дураков.
Я - раб, оглохший в звоне кандалов,
Ослепший, обезумевший в темнице,
Дерзнувший полюбить свою царицу
И не нашедший для признанья слов...
Блеснул перстнями величавый перст,
От нетерпенья выл топор над плахой,
По сердцу колотил нательный крест
Под белоснежной смертною рубахой.
И в час, когда скатилась голова,
Последний вздох застыл на высшей ноте,
Они пришли - заветные слова
На обожженном кровью эшафоте.
Я все молюсь из небытья, из тьмы -
Услышь меня, надменная царица,
Я убежал от тюрем и сумы
В уют, в покой, который только снится...
Но навсегда, лишь только позови,
По отблескам угасшего сознанья
В безвинной, остывающей крови
Взойдут слова последнего признанья.


                МОЙ МИР.

Где ты, мир мой затерянный,
Мой блистающий мир
В неуюте разменянных
Одиноких квартир.
В мутном хаосе тягостных
Неоплатных долгов,
Ежедневных, безжалостных
Наших страшных судов.
Вспомнись, мир мой загадочный
Под счастливой звездой,
Где красивый и радостный,
Я совсем молодой.
Где весной о любви моей
Врал хмельной соловей,
Что-то билось незримое
В бездне царских кровей.
И звало, и тревожило,
Иссушало до дна,
Только время стреножило
Моего скакуна.
Пусть затравленно топчатся,
Натыкаясь на пни,
Запираясь от общества
Эти ночи и дни -
Где-то мир мой немерянный,
Широтою маня,
Мной еще не потерянный -
Ждет на царство меня.


                ПРЕДЧУВСТВИЕ В БАГРОВЫХ ТОНАХ.

По красным ягодам раздора,
Плоды кровавые срывая,
В ожогах смертного позора
Бредем у пенистого края.
Хоть руки чистыми остались
И на лице улыбка-маска -
Давно дремавшие закваски
По эшафотам тосковали,
Хоть руки чистыми остались,
От сока терпкого и злого
Давно смердящая гангрена
Сожгла согнутые колена
В запекшейся крови былого.
Хоть руки чистыми остались,
По эшафотам тосковали,
По диким ужасам кликушьим
Варфаломеевской забавы,
Когда Всевышний Боже правый
Покинет наши злые души,
Когда раскинется потеха
Голодным лязганьем затвора
По сатанинским взрывам смеха,
По красным ягодам раздора.