С размаха

           И вдруг
           Мгновенье наступает:
           Похож на вертикальный гроб
           Меня за лацканы хватает
           Зеркальной дверцей
           Гардероб.
           Мелки и суетны надежды,
           И хлеб не в хлеб,
           И соль не в соль.
                Зорий Яхнин

Петру был Меншиков «мин херцем».
А для меня какой-то жлоб
мелькнул срамной,
           представьте,
                дверцей:
- Поэт, иди-ка в гардероб!

И всё,
           что радовало прежде, –
кашне не в шарф,
и шляпа в блин, –
сведёт меня к одной одежде,
а я там
           вроде нафталин.

Заверещу от этой боли,
швыряю стулья,
                стол,
                комод…
Меня за лацканы и в поле:
- Ступенью пишешь,
                идиот?

А Маяковский размахнётся,
как даст по яйцам:
- Этак мать!.. –
и Зорий сразу засмеётся,
гвоздём от боли не согнётся,
чтоб соль 
           солений
                понимать.