Про клиническую психологию...

или как я клинических психологов до клиники довела.

2 года назад мне сделали операцию по удалению боковой кисты шеи, по сути удалили жабру, атавизм, который мешал стать принцессой;) В прошлом году моя хирург вышла в мир с применением в РФ новой технологии-удаление этих кист через волосяную часть головы. Идея в том, что уже год, оперируя таким образом людей, Татьяна Евгеньевна из ведущей научной Альма-Матер страны борется за эстетику: шрама на видимой части тела нет, все довольны.
Сейчас она пишет очередную диссертацию, и мой опыт полосной операции был ей очень важен. Важен он был и двум клиническим психологам, которые тактично и слегка заискивающе (как будто я буйный больной) начали со мной свою беседу:
- Тамара, Здравствуйте! Сегодня мы зададим Вам ряд вопросов, который поможет нашей кафедре психиатрии глубже оценить уровень страдания пациентов. Стали ли Вы счастливее оттого, что легли к нам на операцию?...

Признаться, очень странный вопрос. Он показался мне нелогичным и неструктурным.
Вот я им и говорю:
- У вас сбоит логика. Лежать на операционном столе, предварительно подписав кучу меморандумов о том, что если чтоооо ... - не великое счастье. Факт избавления от кисты по счастью сравню с избавлением от насморка или геморроя. Кстати, у вас был геморрой?

Мои собеседницы из Первого Меда выглядели той самой современной молодостью, когда хрен его знает - сколько им лет: 20 или 36. Оба клинических психолога явно заволновались и отрицательно замахали головами. Геморроя у них не было. "Нерожавшие",- подумала я.

- Тамара, давайте перейдем к другому вопросу. Насколько сильно шрам на видимой стороне шее повлиял на качество Вашей жизни?

WTF! Где они черпают такие тупые вопросы! Более того: они читают его из огромного толмута, приколотого к моей истории болезни. Значит люди готовились! ...

Я им отвечаю:
- Уважаемые клинические психологи! Мой 3х сантиметровый шрам на шее вообще не повлиял на качество моей жизни. Жаль, что вы работаете в челюстно-лицевой хирургии, ведь если бы вы работали в Проктологии, вы бы точно знали, ЧТО может повлиять на качество жизни любого человека...

Мои исследователи заметно нервничали. Их заискивающий тон и улыбки душевно-больных людей сменились лицами обычных людей на обычной работе: слегка пустоватые взгляды с легким налетом скепсиса были мне куда ближе их елейных гримас.

- Тамара, чуть попозже мы дадим вам тесты...
(ага, я на ежедневной основе даю эти самые "объективные" в мире проверочные листочки, в надежде, что когда-нибудь все же напишу работу о поверхностности данного вида оценки человека).
...- по результатам тестирования мы оценим какой урон был нанесен Вашей психике после того, как Вы впервые увидели шрам в зеркале после операции...

- Стоп! Вы в своем уме? Мне что ноги оторвало? Или может вам голову на вашей кафедре? Урон психике! Урон моей психике наносят ежедневные новостные сводки, пропавшие дети и искалеченные живодерами животные! Урон моей психике наносят упавшие самолеты, несвоевременные смерти молодых и здоровых! Урон моей психике периодически наносят даже близкие домашние люди, и даже собственное чадо! Но не шрам на шее! Оторвите Вы взгляды от своих академических толмутов! Смотрите не на вопросы - смотрите в глаза собеседнику! Задавайте простые вопросы, на которые Вы бы смогли ответить сами:
- было ли мне страшно на операционном столе? После того, что каждая женщина переживает в родах - нет. После этого крови и шрамов не боятся;
- было ли мне страшно, что меня разлюбят или не полюбят со шрамом? Нет. Меня любят с огромной кучей дерьма, которое есть в каждом человеке. И небольшая царапина на шее точно не особо усугубит имеющееся.
Задавайте вопросы, которые хотите задавать сами! Спросите меня, как человека, а не подопытного кролика!
... Повисла тишина. Мои собеседницы затихли и вжались в обшарпанные стулья в темном кабинете у рентгенолога, где нам организовали очную ставку. Полумрак скрывал мой мерцающий в глазах гнев и раздражение. Мне не понравилась эта наука и ее подходы. И мне просто хотелось уйти.

Но вдруг стул под младшим научным сотрудником слегка заскрипел.

- Тамара, а расскажите про роды... Я собираюсь идти на отделение психиатрии при акушерстве, это отделение, где лежат молодые мамы с послеродовой депрессией, а также те, кто пережил в родах смерть собственных детей... Но я не знаю - смогу ли я...

И тут, наконец, со мной заговорили два человека, а не биороботы с торчащим из сумки учебником Юнга...

Через час я вышла из первого меда с одной мыслью: чтобы стать профессионалом человеку необходимо лет 10, а чтобы стать и оставаться человеком - вот где настоящая клиническая практика каждого из нас..