Стакан ацетона на завтрак

ПОЭТ И ХУДОЖНИК

                Раису Халилову

Как удачно положены краски!   
К месту здесь полутон, полусвет.
Понимаю, что ты не Веласкес, 
Но тебе мой удался портрет.

Мы талант свой пока не пропили.
 Жаль, что честность порой не в чести.
Понимаю, что ты не Тропинин,
Я и сам-то не Пушкин, прости.

Допускаю, что лет через десять, 
Этот труд ты удачно продашь –
В Третьяковке картину повесят,
Или купит её Эрмитаж. 

Гид расскажет – студентам бесплатно –
Как художник такого достиг.
- Нарисован лишь кто –  непонятно.
Но не Пушкин. Какой-то мужик.

Вы в глаза его серого цвета
Посмотрите и дальше прошу...
Но уже разойдётся по свету,
По секрету, по кухням – «шу-шу».

Обо мне разнесут небылицы,
Что имел гипнотический взгляд,
Что лежал после драки в больнице,
Что врачи мне подсыпали яд.

После яда я пил растворитель,
Керосин, ацетон, скипидар,
Что писал я стихи на иврите
И подписывал их «Кудеяр».

Что прохожих пугал пистолетом,
За стихи отсидел года три.
И фарцовщики с этим портретом
Продавать будут календари. 

Не понравится власти такое
Впечатленье от честных картин –
Слишком много незваных героев,
Надо, чтобы остался один.

Окажусь я мгновенно некстати
За стихов несоветский разлад.
Есть хороший художник – и хватит,
Пусть о нём – об одном – говорят.

Ах, какая палитра! Оттенки!
И талант возрастает в цене!
И напомнят тебе про застенки
И свободу в советской стране.

Небольшую попросят услугу:
Рубани-ка ты правду с плеча  -
Откажись от нескладного друга,
От сомнительного рифмача.

Евтушенко напишет в поэме,
Что ты живописи пионер,
Удостоишься нескольких премий,
Разрешат побывать в ГДР.

И хмелея от доброго слова,
От восторгов с различных сторон,
Скажешь твердо: - Не знаю такого.
Это юной фантазии сон.

А с моею фантазией юной
Для народа чего не создашь!
И трезвее, чем Брежнев с трибуны,
Пояснишь: - Это даже пейзаж,

Не портрет городского бродяги,
Чьи стихи вы случайно прочли.
И не пил я с ним пиво в общаге
За здоровье больного Дали.

Еще шире раскрыть тебе двери
Всем негласный приказ будет дан –
И тебе передачу доверят
Типа «Документальный экран».

Но в тебе я ценил человека.
И хотя я не искусствовед,
Понимаю, что ты не Эль Греко,
Но тебе мой удался портрет.
1981