Бодлерообразное

                М.
 
 
О, дева дальних мест, шальная ворожея,
Архангел вороной, пунцовый пламени язык,
Фиалкой томных уст манящая воображенье,
В безветренный ты час - раскат младой грозы.

Как капля яда, мне на горло ты упала,
И сладкой влагой начал истекать висок.
Прикрытых бёдер гладь - что минералы,
В лобзаньях солнца источающие сок

Под алым небом, где самум несёт Психею
На белых двух крылах. Она в Эрота торс
Ногтями вжалась цепкими. А даль, синея,
Укрыла стан свой прочь плащом блестящих звёзд.

О, хризантемы лепестку во всём подобная,
Звенящая шептаньем скул, а-ля хрусталь,
С весной и красотой близнец одноутробная,
Столь же смешлива ты, опасна и грустна.

Да, твой нектар когда-то чёрною водою
Сойдёт в Аид за мной и всяким смертным вслед.
Но миг сиянья твоего мерцающей свечою
Полнее мириад мирских ощерившихся лет,

Ведь на ладье, где указующая длань взамен весла,
А паруса, доселе рваны, лишены изъяна,
Тебя богиня ласок сладострастных занесла
В суетный край людей - поить собой допьЯна.

Ты не Венер иль древнеэллинских спектаклей
Безукоризненность. Как бы в святое мщение,
От бархатных речей, упавши, яда капля
В пустыне путнику дарИт и смерть, и наслаждение.