Марии Алехиной

Жаль, что в Москве затянулися проводы,
жаль, что ходатаи в вашей безвинности
так безоружны в логических доводах
перед пустейшей, тупой очевидностью.
В рельсы обрубок стучат спозаранку,
как в старину в лагерях, - и теперь
ну-ка встречай политкаторжанку,
ясновельможная пани Пермь!

Вам посулили духовные нищие,
шконку с заботой заправивши на ночь:
сядете там, где поляки с Радищевым,
там был и Герцен, и Федор Михалыч.
Нынче там кукольный, есть и музей
политрепрессий. Режим не жесток!
Вам обещали капор бумазейный,
будет, мол, белка, а с нею свисток.

Вам посулили такие условия,
что закачаешься. Там, мол, и мультики
снимут, урок проведут богословия...
Там медкомиссия ходит к инсультникам,
если, бывало, попросят о помощи.
Может быть, хватит? Тошнит до тоски!
Вдоволь накушались сказками по уши
в женской колонии Березники.

Кто вслед за Вам овчарок злой встретит вой
в спелом желанье идти до конца?
Нынче скажу, но не Вам, а вот этим вот
(впрочем, от вашего всё же лица):
чем согрешить хитроумною дезою
об арестантке (мол, здесь или там),
вы разберитесь с толпой нетверезою,
с той, что ходила по вашим пятам.

Нас погубить - вы напрасно стараетесь.
Мы на парах к смерти даже неслись.
Мы все умрем - вы, бесспорно, останетесь,
как надоевшая скучная слизь.
Дальше в своей прозябайте беспечности:
с вами диван, а над нами конвой...
Мы сохранимся в тугой бесконечности,
с вечных камней прорастая травой.

19-22.11. 12