Вот юность шебутная, словно птица

Вот, юность шебутная, словно птица,
Летящая над полем, торопясь,
Умчалась вмиг, и мне лишь только снится
Она, в душе глубоко затаясь.

Уже не манят, как в годы молодые,
Меня поля обилием цветов,
И слушать зорькой песни озорные,
Поющих звонко в роще соловьёв,

Не буду я теперь уже влюбляться
В красивых женщин, молодых девчат,
Не буду больше часто расслабляться
Я в кабаках с ватагою ребят.

И я теперь скупее стал и строже
В своих желаньях, чувствах и мечтах,
И стало мне спокойствие дороже
Разгульной жизни в молодых годах.

Я помашу рукою ей, как птице,
Летящей зорькой в небе ясном вдаль,
Напьюсь воды холодной из криницы,
В душе скажу я сам себе: «Не жаль».

Не жаль мне лет растраченных, быть может,
Напрасно, но они уже прошли,
Тоска по ним сердечко не тревожит,
Да и назад до них уж нет пути.

Не жаль мне лет ушедших безвозвратно,
Любви несчастной, жизненных утрат,
И что не буду я весною, словно брата,
Вишнёвый сад цветущий обнимать.

Ведь всё равно ушедших, как ни горько,
Как не жалей, лет жизни не вернуть,
Они не вернутся, как после ночи зорька,
И реки вспять, известно, не текут.

Да и скворец к поваленной скворечне,
Весною прилетев, не заглянёт,
И так похожим, будто на Путь Млечный
Вишнёвый сад весной не зацветёт.

Ведь Вальдемар всё спрашивал у бога
Во сне, молясь, и часто наяву,
За что им так тернистая дорога
И вся в грехах назначена ему.

И бог ему чрез ангелов ответил:
«Дорог добра, коварства, зла, любви,
Измен и счастья много есть на свете,
Кому-то надо ведь по ним идти.

И если всё ж дорогой любви, счастья,
Душевного покоя и добра
Идти все будут, словно божья каста,
Тогда для них не нужен буду я.

А бог даёт всем грешникам надежду
И веру в то, что всё ж когда-нибудь,
Дорогой зла идущий юным прежде,
Он выйдет всё-таки на добра, счастья путь.

Вот так и Вальдемар, хотя и грешник,
В душе таил надежду, веру в то,
Что придёт время, и порою вешней
Тернистый путь покинет всё равно.

Ведь он хранил  в душе своей, как птица
Хранит свой путь, в далёкий путь летя,
Чтобы домой путём тем возвратиться,
Идя путём тернистым, часть добра.

И Вальдемар не сетует на бога,
Ни на судьбу, принесшую печаль,
Хотя досталась грешная дорога,
Но всё-таки ушедших лет не жаль.
*****
Улетают, курлыча, за моря журавли,
Не хотят оставаться в этой дикой глуши,
Улетают они без тоски и забот,
Оставляя меня среди вечных болот.

Я сказал вожаку: «Ты возьми и меня,
Где зелёным ковром вся покрыта земля,
Где о берег морской бьётся тихо волна
И под небом лазурным отдыхают друзья.

И за это я вам буду песни свои
Петь всегда, как друзьям, аж до самой зари,
Чтобы вам, журавлям, в тишине среди тьмы
До восхода зари видеть добрые сны»

Но вожак лишь, курлыча, пролетел надо мной
И, махая крылом, дал понять, что с собой
С этой дикой глуши, от проклятых болот
Он меня за моря никогда не возьмёт.

Что без крыльев нельзя улететь за моря,
Что в краю том давно позабыли меня,
И поют для друзей в тишине до зари,
Разгоняя тоску в их сердцах, соловьи.

Я махнул им рукой и сказал от души:
«Улетайте скорей. В этой дикой глуши
Остаюсь я один песни петь, видеть сны,
Ждать всех вас, журавлей, и прихода весны.

А друзьям передайте мой огромный привет,
Что тоскует душа здесь по ним много лет,
И, что в этой глуши пою песни свои
Для друзей вдалеке и для вас, журавли».
      ****