Милая

Я, милая, прошёл сто тысяч вёрст,
Одолевая все недуги и ненастья,
Срывая с чистых облаков оттенки твоих слёз,
Скрывая образы со старых фотографий.
Я, милая, уж много дней казню
Тех, кто предал тебя когда-то иль обидел,
Тех, кто не знал, что ты одна на миллион,
Тех, кто нежданной своей смерти не предвидел.
Я угадал твои мечты и интересы,
Их смело вновь вознёс на первый план.
Поверил в суть любви без грусти и депрессий,
Но позже в этом был разочарован сам.
Я, милая, такой же как и раньше:
Немного глуп, немного смелый тип.
Но, может быть, с потерями и становился старше,
А пламя как горело, так до сих пор горит.
И хочется забраться прям на небо,
И звёзды в нём поболее зажечь,
И хочется душою прижиматься к телу,
И хочется, чтоб видела тепло моей любви.
Я, милая, сто раз уже наказан:
Сто раз повешен, и утоплен, и казнён.
На дне морском привычно даже стало,
Никто не презирает, не говорит о том.
Ты знаешь, я навек буду уставшим,
Хоть глаз своих я вряд ли здесь сомкну.
Хочу, чтобы ты знала - я ослепший,
Не лицезреющий я более мечту.
Ещё довольно молодой и вроде полон силы,
Ещё так хочется крушить и создавать себя,
Ещё так хочется любить, и быть сполна любимым,
Ещё так хочется дарить тебе свои слова
И совершать поступки, чтобы смелым...
В твоих глазах отважным, сильным стать.
Но я отжил своё...я многого увидел,
Участником здесь многого я с непривычки стал.
Умел одновременно любить и ненавидеть,
Умел держаться и скрывать для всех свои черты.
Я, милая, такой, какой в стихах своих:
Ослепший и незнающий, умеющий любить.
Ты так прекрасна для людей. Дари им свет и пламя.
Зажги огонь в глазах его, когда к тебе придёт.
Отдайся полностью мечтам без всяких обещаний,
Но никогда не отдавай сердечко ты своё.
Оно одно всегда тебе прислуживает верно,
Рисует образы друзей, и близких, и родных.
И как-то, между прочим, вдруг вспомнит и поэта,
Что видит в тебе красоту, хотя снует слепым.