Он пьет в одиночестве приторно-горький коньяк
И слушает томный, написанный осенью, медленный блюз.
Он курит серебряный Winston и чувствует пульс
Усталого города, скрытого плотной завесой дождя.
А где-то она долго смотрит в открытое звездам окно
И пальцем задумчиво чертит узор на стекле,
Отставив на кухонный столик бокал с золотистым вином.
В притихшей гостиной негромко играет Шопен.
А бархатный вечер баюкает нежно чернильную ночь.
Не слышно машин, чуть теплеют огни фонарей.
Возможно, сейчас, позабыв обо всем, и сорвался бы к ней,
Но знает, что это ничем не сумеет помочь.
Лишь новый разрыв телефонных артерий. Привычная грусть
Висит в проводах: "Недоступен, увы, абонент.."
А где-то из комнат на старом Литейном доносится блюз,
Пока на Остоженке тихо играет Шопен.
Он пьет в одиночестве приторно-горький коньяк
© Copyright: Надежда Петрушина, 2017
Свидетельство о публикации №117040908214
Свидетельство о публикации №117040908214
Рецензии