Питермыстобой

     Какое счастье, что у меня есть выходной посреди недели. Но если бы его не было, пришлось бы его устроить. На этот митинг я не могла не пойти. Во-первых, потому что я мать, у которой в Петербурге живёт сын-студент. И на месте пострадавших деток 96-98 года рождения могли и могут оказаться на любых других станциях метро любые другие дети. Во-вторых, хотелось посмотреть на реакцию москвичей, к которым за два года жития в столице я так и не прикипела. Не могу до конца понять, чего в этих зазнавшихся снобах больше - здоровых амбиций или дешёвых понтов. Но это на поверхности. Главное  в том, какую страну мы оставим нашим детям, захотят ли они здесь жить или поедут искать место, где закон - это закон, а не что-то ещё. Мы, русские, способны сплотиться только перед лицом общей беды, общей опасности, трагедии, которая уже произошла. Мы тушим пожары - от инфаркта до Чернобыля - уже post factum, а между тем превентивные меры стоят в разы дешевле, но ими никто не занят. Оно и понятно: когда планируешь не слишком большие расходы, красть неудобно.

     В итоге, пока гром не грянет, мы готовы друг друга закопать. Господа, может быть, с нашим менталитетом что-то не так? Почему другие могут жить аулом, есть из одной чашки и совместно преодолевать трудности, а мы - нет? Помните малосемейки из нашего детства? Куда подевались эти отношения? Ты шел вечером к соседу за солью, за хлебом, за спичками и т.п. и точно знал, что а) тебе откроют, б) тебе дадут то, что просишь, в) ты поступишь так же, когда постучат к тебе. А теперь мы разучились жить даже своей семьёй. Мы не можем по-доброму ни сойтись, ни разойтись, и оставшийся с матерью сын презирает отца, потому что мать винит ушедшего во всех смертных грехах, даже в собственной анацефалии. И наоборот, ребёнок может считать пустым местом свою мать, потому что его отец честь имеет считать так же. Ну, раз не умеем мы - сумеют, к примеру,  среднеазиаты. Пока мы гоняемся за квартирой побольше, за мужем побогаче, за работой попрестижнее - они рожают детей, которые совсем скоро вырастут и задавят нас количеством, и, возможно, им тоже захочется нас взорвать, если мы не протрём глаза и не прекратим быть стадом баранов прямо сейчас. А случилось с нами, по-видимому, вот что. Отто фон Бисмарк, знавший нас изнутри, писал: "Русских невозможно победить, мы убедились в этом за сотни лет. Но русским можно привить лживые ценности, и тогда они победят сами себя". Вот это и случилось.

     Митинг был удивительно тёплым. Я давно не видела на небольшом пространстве столько людей и столько алых цветов. Хотя для кого-то эта акция стала очередной развлекаловкой и поводом для селфи, но пусть это будет их внутренняя беда. Люди - они очень разные, они подобны звукам русской речи. Есть гласные и есть согласные. Есть ударные и есть безударные. Есть звонкие и есть безнадёжно глухие. А есть еще шипящие и свистящие. И не всем быть гласными и звонкими, но выбор всегда присутствует.  Еду в вагоне метро, а в ушах гремит, как благовест, голос Сергея Доренко: "Боятся мыши, боятся кролики, ГРАЖДАНЕ - НЕ БОЯТСЯ!" А возле  моей станции стоят мужчины с повязками "Дружинник" на рукавах. Питерцы преподнесли нам урок трепетного отношения к городу и друг к другу. Чего только стоят слова девушки в центре переливания крови: "Город ранен. Ему надо помочь..." Москвичи тоже в целом ничего. Только семейный вопрос нужно срочно решать, он стоит ребром. Гибель киргизского мальчика-смертника не так уж нелепа. Может, он был призван для того, чтобы мы стали добрее и теплее и к ближнему, и к дальнему, если мы по-другому не понимаем. Или скоро будем оплакивать кого-то ещё...

07.04.17.