Сны доктора фаустуса цикл коломбины

В морщинах, с мутными глазами,
бормочет сбивчивую речь  -
унять безумий  наползанья  -               
в забвенье ощущая крен


О эта затхлость фолиантов,               
изъеденные плесенью швы…
-Ты мудр, векам на осмеянье,
отчаянье похоти извыть!


Искавший формулу Творенья,
и предначертанность пути,
в пергаменты врезал прозренья,
жизнь расчленял, чтоб жизнь постичь!


Томимый жаждой идеала,
во все вонзал рассудка зонд,
на части разымал реальность,
в мгновеньях находил зазор…


Ты все постиг.
                А что в итоге,
помимо мути затхлых колб?
-Тебя зовут твои подобья
в зеркал невозвратимый скол!


…Привинченная к ночи днищу,
плоска убогая кровать.
Легла, последнею страницей,
твоя последняя глава…


Магистр всех наук возможных,
расплющен их величиной!
- А  жизнь, как похоти комочек,
цветет в разломе женских ног.


Готов за эти откровенья
платить бессмертием души,
раз утеряли достоверность
прожитой жизни миражи…


Ты вступишь в сделку с преисподней  -
изведать святости   греха,  -
нашарь  под девичьим исподним
шершавый абрикос лобка.
Как неожиданно-бесстыже,
в оглаживаньи  неизречен,
обхват трепещущих лодыжек
бьет в воспаленный мозжечок!


Ты рад бы  был  лишиться речи,
в чаду задохшейся свечи,
невнятицу своих прозрений,
упрятав в женский плод ночи.


И в самом гиблом часе суток,
когда предутрье втянет ночь,
старик, теряющий рассудок,
измыслит собственную дочь!


И вот, уже у жизни края,
где въелась седина в висок,
любвеобильных  яблок рая
в тебе взбурлил блудливый сок!


В который раз, прикрыв мгновенье
оцепенелым   колпаком,
ты ощущаешь  вжатым в вены    
ток  похотливых  пузырьков!..


Дрожжами вожделенья колик,
квашню инстинктову в паху,
ты возгоняешь  точно в колбе,
по позвонка змеевику!


Сомнамбулическая  Гретхен,
подсмотренная босиком,
рвет яблоки или черешни
с   исстрескавшихся  черенков…


На памяти эдемской глине
оттиснут, ноя глубиной,
привстав на  цыпочки томленья,
лекальный слепок пальцев ног…

Он свеж, как новизна рожденья,
ему , иллюзией,  дано
перелицовывать  пробужденья
в очередную мнимость снов.


Из глуби молодости оклик
настигнет горечью врасплох, -
тебя обдаст последний облик
полынной  нахлынью волос!


Избредь строкою хрящеломкой
в каббалистических  стихах ,               
как в юношеской  оболочке
упрятать дряхлость старика