Баллада о ночном ветре
кажется невыносимым,
и в часу примерно третьем
бъёт по стёклам уже ливнем.
Если я окно открою,
приклонясь его затее,
окунусь весь с головою
в хаос мокрый и сомлею.
Он ворвётся, как разбойник,
мой уют загонит в угол,
свет торшера в ночь уронит
и начнёт с грозою ругань.
Он порывисто, нещадно
разметёт мои бумаги,
и совсем не толерантно
предложит испить отваги.
Лишь не тронет мысли-тексты,
в рифмы сложенные мною,
где душевные протесты
равносильны буре, зною.
Иногда те мысли в нотах
мне с небес текут рекою,
а потом бывают просто
скомканы моей рукою...
Да. Я белые бумаги,
что чисты, как сны ребёнка,
пачкал синей каплей влаги,
выводя в них строчки тонко.
Строчки строились в порядок,
обрамляясь в рифму сами...
Я строчил их без оглядок,
упаённый небесами.
А сейчас - обескуражен:
в небесах мои мечтанья,
ветру поддаются даже -
отданны на растерзанье.
От него ли я зависим,
иль от строчек на бумаге?
Он зовёт меня к бесчинствам
и оправданной отваге.
Я вдохну пьянящий воздух,
и тогда гроза ночная
молнию - горящий посох
вручит мне, как ключ от рая.
И умчучь, куда - не знаю,
буду счастлив я, наверно,
если сам настигну стаю
птиц-желаний сокровенных...
У окна под утро ветер
стал бессильным, иль ленивым.
И уснул. И не ответил:
был ли ночью он счастливым...
06.04.17
опубликовано 07.04.17
Свидетельство о публикации №117040707136