Маэстро души

Разбитое всердцах окно,
Немыслимое акушерство света.
Не будет ныне ничего,
Уже сейчас и до рассвета.

Во скользких мыслях тает снег,
Нечаянно причудой смысла.
И в небе дымкой тает брег...
На стол взобралась жадно крыса.

И в коридорных миражах
Прихожей древней дрогнет поступь.
Но нет, один, приятель страх —
Обрезанный об стекла голубь.

Вошел в окно, разъяв ли клюв,
А может просто глазом пыша...
И перья обрезая чувств,
Кроша их об стекло, курлыша.

И крыса грязным ртом грызет
Покойную на веки руку.
Там за столом уж Бога ждет
Вверяя вечности ли душу...

Мой старый друг. Рояль и сны
Теперь меня ли ждут терзаясь
Во звуках мрака. До весны
Последней криком просыпаясь...

Безумен день тот в коий враг
Мою хворую обнял душу.
И вот теперь он просто так
С ножом в спине. Я не дышу.

И поворачиваю взор
На тайны той крысиной жатвы.
Я жизни беззаконный вор,
Своей, его. Чужой. И клятвы...

Пусть нервно дышат глоткой чувств
Сдирая с ночи этой пустошь...
Заложник я любви, искусств.
Запойный демон ада, слышь?

Как ветер в том окне тут крышен.
Сдирает с проводов печаль.
И хлад зари. Судьбой свершен.
Лишь только крыса эта — тварь.

Очнулся. Воскриком согнав
Нечаянную падальщицу вон.
Вся жизнь преддверие немых октав.
И мысли лишь заплечный мира звон.

Судьба вошла. И грузно дланью
Прижала голову к груди.
Я так стоял, вдыхая шалью
Ее молчанье позади.

Потом проснулся и все дремля
Размеренно корпел в свой сон.
Осталась дымка лишь и я
Встал, записал, читайте — он?

А может и не он тут вовсе,
А только спазмы мыслей трут
Внутри башки: затменья ясли.
Младенцы памяти орут.

Сплетается в ничто интрига,
Которой вовсе я не знал...
Стекло разбито. Волны брега.
И все о чем вообще мечтал.

Но почему же друг и крыса —
Так явно в строках мертвых зря?
А нету друга. Был. И фраза
Как голубь мира. Выперья.